– Да… – Поникнув, осознав, что никакого чуда не будет, отозвалась невеста.

Вернее – уже жена. И слезы в этот миг заливали ее лицо – но увы, не счастья.

– Надень. – Постарался изобразить я ободрительную улыбку.

Но наверняка получилась гримаса.

Ника надела перстень на безымянный палец, нашла мою руку и с силой ее сжала.

– Ника Де Лара, – удовлетворенно констатировал я.

Но та, казалось, ничего не слышала – всматривалась в мои глаза, сжимала руку и тихонечко раскачивалась на месте.

И ничего не замечала. Ни песок, что поднимался к горизонту, ни сетки беззвучных молний в небесах, ни черно-коричневые линий позади нее, ни пролетающего мимо лапами вверх медведя.

– Я тебя люблю, ты вообще в курсе?

Ника дрогнула, выпадая из прострации. Подняла ладонь с перстнем перед глазами. Сурово посмотрела на меня, чуть сузив глаза.

И волна жаркого солнечного света, что разорвала в клочья и хмурые небеса, и песок, и коричневые ленты выжгла мне сетчатку – для того, чтобы через адскую боль от ожога, чувства сожженной кожи и крика, который застрял в горле от шока, исцелить вместе со всем телом вновь.

Новый вздох прошелся по новосозданным легким, схватив судорожным кашлем.

В новых глазах плыл мутными силуэтами мир. А в новых ладонях – были самые желанные и любимые.

– Ты, подлец, чем вообще думал, когда так поступал?! – Рявкнули мне в лицо.

Это вместо «как ты?». Но работает определенно лучше – вон я и глаза отвел, показывая, что все с ним нормально. И дернулся всем телом, рефлекторно намечая путь побега.

Потянув за ладони, я привлек ее к себе, демонстрируя работоспособность лицевых мышц. А затем шепнул пару слов, от которых Ника явно оказалась не в восторге.

– Это не ответ!

– Моя жена любит меня больше, чем весь мир. – Бодро и довольно произнес я.

– И? – Недоуменно подняла она бровь.

– Когда бы я еще проверил. – Заерзал я, ощущая какое-то маетное чувство.