В новом светлом и чистом, как операционная, цехе главной сборки вдоль стен, на блестящем полу — ажурные подставки. На них — легкие, серебристые полуоболочки приборных отсеков. На подставках пониже шершавятся теплозащитным покрытием массивные коричневые шары — спускаемые аппараты. В каждом шаре по три метровых круглых люка. Один — основной, для входа и выхода космонавта. Второй — парашютный. Третий — технологический, для установки оборудования.

Человек десять монтажников в белых халатах у отсеков и шаров. Первая смена ведет сборку. Чуть в стороне на высокой подставке с кольцевым помостом уже собранный корабль. Недалеко от входа в цех группа конструкторов и рабочих обступила большой темно-зеленый ящик, только что опущенный краном на расстеленный брезент. Подошел ведущий конструктор смежного завода — Федор Анатольевич Востоков. Мы с ним знакомы были уже не первый год, готовили к полету Стрелку с Белкой. Востоков наклонился к ящику. Щелкнули замки-лягушки на крышке. В ящике, выклеенном внутри поролоном, серебристо-матово в свете ламп переливалось… кресло космонавта.

Казалось бы, что особенного было в том, что по графику в этот самый день и час Федор Анатольевич привез со смежного завода это «изделие»? Но как-то особенно ясно в тот момент я почувствовал — приближается день, о котором мы мечтали все эти годы. Корабль должен вынести на орбиту человека.

В тот день по плану намечалась примерка кресла в спускаемом аппарате. Только я собрался дать команду о подготовке к этой самой примерке, как по цеху из репродукторов громкой связи гулко разнеслось: «Ведущего конструктора к телефону в кабинет начальника цеха! Повторяю…» Повторения я дожидаться не стал. Если объявление по «громкой», значит, что-то важное. Беру трубку.

— Кто говорит?.. Здравствуйте. Как у вас дела? Привезли кресло?

Я ответил, что все в порядке, корабль готов, кресло в цехе, сейчас начнем примерку.

— Нет, сейчас этого делать не надо. Подождите. Я приеду через несколько минут. И учтите, не один приеду, а с «хозяевами». Да-да, с «хозяевами», — со значением повторил Главный. — Вы поняли меня? И чтобы не было лишнего шума!

В трубке щелкнуло, раздались гудки. Я стоял и никак не мог сообразить, куда ее положить. Подоспевший к тому моменту начальник цеха поинтересовался, что это со мной произошло.

— Люди! Сейчас с Сергеем Павловичем приедут… Люди! Ты понял меня?

Минут через десять в дверях цеха появилась группа. Впереди, в белом халате внакидку, Сергей Павлович. Но на этот раз все смотрели не на него, а на молодых людей, шедших рядом с ним и с интересом осматривавшихся по сторонам.

Теперь нет нужды описывать внешность пришедших тогда и мало кому известных Юрия Гагарина, Германа Титова, Андрияна Николаева, Павла Поповича, Валерия Быковского, Григория Нелюбова. Да, это была первая «боевая» шестерка из двух десятков первого отряда космонавтов. Но в этой шестерке еще не было лидера, не было первого. Гагарин был только одним из первых.

О пятерых из них уже столько написано, что нового и не расскажешь. А вот несколько слов о шестом — о Григории Нелюбове, который был вторым, вслед за Германом Титовым, дублером Гагарина, сказать, думаю, следует.

Я не занимался исследованием биографии и судьбы этого человека и не беру на себя смелость делать это сейчас. В 1986 году известный журналист и писатель Ярослав Голованов опубликовал книгу «Космонавт № 1», содержание которой метко названо комментаторами как «неизвестное о известном». Книга эта — документальный рассказ об организации, жизни и тренировках первого гагаринского отряда космонавтов. Голованов писал о Нелюбове так:

Вместе с Гагариным и Титовым он ехал на старт в том же автобусе и провожал Юрия до самой ракеты… Но потом случилось так, что за проступок по приказу Каманина Григорий Нелюбов был отчислен из отряда космонавтов и направлен в одну из частей ВВС на Дальний Восток. В 1966 году он был сбит проходящим поездом. Так нелепо и трагически оборвалась жизнь одного из первой шестерки…