11 апреля Николай Петрович Каманин в своем дневнике записал:

«…Утром были на стартовой площадке. Проверка всего комплекса ракеты показала, что все обстоит благополучно. Сергей Павлович Королев попросил почаще информировать его о состоянии космонавтов, об их самочувствии, настроении.

— Волнуетесь за них?

На мой вопрос он ответил не сразу. Видимо, сказывается привычка не бросать пустых, необдуманных фраз.

— А как вы думаете? Ведь в космос летит человек. Наш, советский, Юрий.

Помолчав немного, добавил:

— Ведь я его знаю давно. Привык. Он мне как сын.

Такой сердечной откровенности от Сергея Павловича, обычно сосредоточенно-сдержанного, деловитого человека, я еще не видел».

Когда кончилось 11 апреля и началось 12-е, мы не заметили. На востоке небо начало алеть. С верхнего мостика стартового устройства открылась бескрайняя степь. Облака висели над ней нежно-розоватыми комочками. Предрассветный ветерок настойчиво лез под куртку.

На нижних этажах стартового устройства — площадках обслуживания — работают ракетчики. Идет заправка ракеты топливом для ее двигателей. В самом низу, на «козырьке», несколько человеческих фигурок. С высоты они маленькие-маленькие. Но узнать можно. Помню, Сергей Павлович отошел от небольшой группки, посмотрел вверх, махнул рукой. Я спустился на лифте вниз.

Королев казался спокойным. Но очень уставшее лицо, уставшие глаза. Чуть улыбнувшись, кивнул мне:

— Ну как дела, старик?

— Все в порядке, Сергей Павлович, ждем.

— Знаю, что все в порядке… Я, пожалуй, поеду туда, к ребятам, посмотрю, как у них подготовка идет.

И он пошел к своей машине. Понял я, что волнуется Главный, сильно волнуется, что хочет занять чем-то паузу, а занять лучше всего делом… Автобус с космонавтами должен был прибыть через час. Я медленно пошел по «козырьку» вокруг ракеты. Подошел один из наших испытателей, давний мой приятель:

— Что, хороша? Любуешься?

— Хороша, Святослав, очень хороша!

— Давай пройдемся немного, пока автобус не приехал.