— Говорит, для своего войска.
— Войска? Это что же за войско? С кем же это войско воевать будет? — поинтересовался я.
— Я спросил. Он пожал плечами и говорит: «Слышал байку, что воевать будут не то с немцами, не то с советами». А в войско не всех принимают, только парней из семей богатых, зажиточных. Вот в Погорельцах такое войско уже есть. Командиром там местный, зовут его Гонта. Есть и в Черешнивке, там командир Покотило.
— Это что, фамилии или прозвища?
— Да нет, он говорит, их так зовут, но то не фамилии. Фамилии он не говорил. Спросить?
— Нет, пока не надо. Пока никому ни слова об этом.
— А еще он говорил, что в их войске есть и роты, и взводы, и отделения. Взвод они называют «чета», отделение — «рой». Связники есть, девчата, женщины молодые. Завхозы тоже есть — «господарчи». Копают они под землей схороны, прячут там оружие, боеприпасы, одежду, обувь, продукты. Когда схороны роют, землю в мешках в реки, в пруды носят, чтобы незаметно было, где копали… Ей-богу, слушал я и не верил. Неужели все так, а? А еще, — Коротков понизил голос, — говорили ребята наши, что где-то здесь, неподалеку, какие-то бандиты нашего командующего фронтом ранили, есть слух такой. Может, кто из этих армий?
На следующий день я поехал в штаб дивизии, в отдел. Рассказал все Братенкову. Он молча подошел к металлическому ящику, в котором, как мне было ведомо, возили секретные документы, достал бумагу, протянул мне. Это было сообщение о действиях подпольной организации украинских националистов на территории западных областей Украины.
Из справки
Главного управления пограничных войск о результатах борьбы с бандитскими группами на территории Ровенской, Волынской и Тернопольской областей в марте 1944 года:
«…22 марта 1944 г. при ликвидации 16-м погранполком войск НКВД охраны тыла бандитской группы «Олег», оперировавшей в Острогском районе Ровенской области, было установлено, что эта банда совместно с ликвидированной бандой «Черноморец» участвовала в нападении на командующего фронтом Ватутина. У убитого главаря банды в дневнике найдена запись такого содержания: 29 февраля «также разбиты две легковые машины, из числа которых — машина, на которой ехал Ватутин. Сам Ватутин ранен. Захвачены документы и карты».
Имеющиеся в нашем распоряжении материалы подтверждают обстоятельства ранения Ватутина, и, кроме того, допрошенный участник этой банды, оставшийся в живых (имеет четыре ранения), также подтвердил факт нападения этой банды на Ватутина…»
Документ, с которым познакомил меня Братенков в отделе дивизии, свидетельствовал о том, что предстоит борьба с новым, выползающим из подполья коварным врагом, действующим в нашем тылу. А кто не знает, что спокойная обстановка в тылу — залог успехов на фронте. По своей прежней службе я прекрасно знал, что порядок в тылу действующих армий обеспечивают войска охраны войскового тыла — пограничные войска. Сам занимался этим в 1941 и 1942 годах. Но насколько теперь усложнилась для пограничников задача!
А нам предстояло бить врага на фронте и в его тылу…
Бои продолжались. В моем дневничке сохранились записи:
«26 марта. Ночной марш в район дер. Паниква. Немцы рядом. Есть пленные.
27 марта. Вели бой за дер. Паниква. Режем шоссе Броды — Львов. У фрицев паника.
28 марта. Ведем наступление на Паникву с целью перерезать шоссе Броды — Львов и полностью окружить противника.
2—8 апреля. Упорные, кровопролитные бои в районе Паниква».
Вспомнилось, что под Паниквой вернулся в полк Николай Савгир, бывший санинструктор из эскадрона Дмитрия Венского. В бою под Скрегитовкой, на том же лесном перекрестке, где погиб Зенский, был убит и Савгир. Во всяком случае, на могиле в лесу, на дощечке, была написана и его фамилия… И вот он, «воскресший», через полгода вернулся в полк.