В доме куражилась молодежь. Много. Приглашённый DJ крутил современную музыку из импровизированной кабинки на верхней площадке лестницы, а разгорячённые тела толкались внизу под громкие звуки, пульсирующие в пространстве.
Ярко. Шумно. Жарко.
На некоторое время я выпала из реальности, пытаясь справиться с лёгким головокружением, но моментально пришла в себя, когда увидела, как полуголая девица покачивалась в центре гостиной. В такт музыке, она держала в руках початую бутылку коллекционного виски и время от времени прикладывалась к ней, задирая голову. Внезапно она расхохоталась, опознав на дорогущей антикварной люстре свой бюстгальтер.
Терри быстро затерялась в толпе, а я всё яснее понимала, что мне здесь не место.
И готова была уехать прямо сейчас, вот только первым делом мне необходимо было посетить туалет. Пытаясь найти свободный гостевой, сунувшись сначала в один, потом другой на первом этаже, я поняла, что это бесполезное занятие, и, с трудом протискиваясь сквозь плотно танцующих, поднялась на второй.
Здесь было почти тихо. По пять дверей с каждой стороны коридора. Одинаковых. Пыталась открыть все подряд, но комнаты были заняты или закрыты.
Наконец, свободная! И незапертая! Увы, это оказалась не ванная. Это была спальня.
Глава 16.2
Мой взгляд остановился на большой кровати размера «кинг сайз», под чёрным шелковым одеялом и подушками в тон.
То, что именно Чейз Бэнкс – хозяин этой комнаты, понятно по лёгкому шлейфу знакомого мужского парфюма, заполняющего внутреннее пространство.
Тёмный интерьер с чёткими и строгими линиями. Лаконичность и функциональность, всё на своих местах без лишних деталей: глянцевые поверхности прикроватных столиков пусты, на них не было даже пыли; конечно, если не считать единственной нераспакованной пачки презервативов; почти незаметная дверь вела в гардеробную, другая – в ванную; письменный стол; а ещё чёрное американское кресло-«реклайнер» с откидной спинкой и подставкой для ног, стоящее перед гигантским телевизором.
Но это все.
Здесь не было никаких личных вещей.
Никаких видных и памятных предметов у него на столе.
Никаких фотографий в рамках.
Никаких победных трофеев в виде женского белья.
Я уже хотела было пройти в ванную, когда моё внимание неожиданно привлёк совсем незаметный, потому что чёрный на чёрном – блокнот для рисования на кровати. Неуверенно, словно вор, который боится, что его вот-вот застанут на месте преступления, я взяла его в руки, листая страницы. На многих рисунках изображены городские пейзажи, в большинстве своем – это Лондон. Некоторые являются неодушевленными предметами, такими, как удивительно подробный рисунок высоких пустых бокалов в ведёрке со льдом.
На некоторых из них – я.
Моё дыхание замерло на выдохе, когда глаза заскользили по удивительно точному карандашному рисунку: светлые волосы прилипли от пота ко лбу и шее, влажными прядями свисают на плечи; голова слегка запрокинута, ко рту поднесена бутылка с водой, горлышко которой обхвачено моими губами.
Я почти видела, как пойман этот момент, и то, как работало моё горло, когда я глотала, до смешного сексуально.