Бровь Джеймисона взметнулась ввысь.
Я опустила руку между ног, почувствовала, как налилась моя промежность, какой мокрой и чувствительной она была.
– Вот. Мои… губы здесь большие.
Бун шумно выдохнул.
– Значит, ты сможешь больше обхватить нас своей киской.
Когда я не ответила, он продолжил мысль:
– Я врач и это мое экспертное мнение.
Я не могла не улыбнуться и ощутила, как мои иррациональные страхи улетучиваются.
– Мне нравится, что я вижу твой клитор отсюда, такой розовый и набухший для нас, – добавил Джеймисон. – А что насчет больших губ? Я только что хорошенько рассмотрел тебя, даже вкусил, и, Котенок, это ни что иное, как совершенство.
Не похоже было, что их волновал хоть один из моих заскоков. О нет, они были
– Ох, Котенок, что мы только сделаем с тобой, – сказал Бун, прежде чем закинуть меня на плечо и подняться вверх по лестнице. Он бросил меня на мягкую кровать. – Тот оргазм был лишь разминкой. Прежде чем мы закончим, ты уже забудешь свое имя.
Они стояли перед кроватью, пожирая меня жаркими взглядами. Я не могла не заметить то, как их большие инструменты растягивали джинсы. Они сконцентрировались на мне целиком и полностью, держа свои желания под контролем. Мне нравилось, когда они были такими, но невольно я представила, какими они будут, когда их желания вырвутся наружу. Я не хотела, чтобы они были осторожными со мной. Эта их сторона мне нравилась, но я хотела большего. Я хотела дикости. Грубости. Их темную сторону.
– Одни обещания, – лукаво ответила я, поставив ступни на кровать, и широко развела ноги.
Их руки тут же метнулись к джинсам, стаскивая их с узких бедер ровно настолько, чтобы дать свободу их агрегатам. Ох, черт. Теперь я знала, почему член Джеймисона выглядел, как стальной прут – и у Буна был не меньше. Толстые и длинные, они были темнее и краснее, чем кожа на остальных частях тела. Широкая вена пульсировала на члене Джеймисона, а головка Буна была широкой, и с нее уже стекала капелька смазки. Оба стояли, прижившись к их животам.
Я сжалась от мысли, что такие огромные агрегаты раскроют меня. Когда Джеймисон вставил в меня палец, было приятно, но эти… эти дубинки? Я стала сводить ноги, начиная сомневаться в своей выходке, как тут они набросились на меня.
Глава восьмая
БУН
Я был врачом. Я видел женщин голыми раньше. И монахом я тоже не был – я постоянно занимался сексом, когда мне было двадцать, и стал гораздо более разборчивым, когда мне стукнуло тридцать. Но никто из тех, с кем я спал, не мог сравниться с Пенни. Господи. Иисусе.
Она была очаровательной. Умной. Капельку дерзкой. Храброй. Страстной. И когда она раздвинула перед нами свои нежные ножки, то показала, что в ней есть и чертовщинка. А вишенкой на торте стала ее невинность.
Дьявол, я был полон семени. Я чувствовал, как желание быть в ней покалывало в позвоночнике – это желание просто погрузиться в нее и отпустить себя. А я ведь только потрогал ее – и ничего больше. Когда мне было шестнадцать, я впервые положил руки на женскую грудь и сразу кончил, испачкав штаны и выставив себя идиотом. Сейчас я мог лучше себя контролировать… надеюсь.