Ого, меня снова на него потянуло! Это уже настоящие проблемы. Симпатия в таком моем положении является жуткой слабостью. Мне нельзя так рисковать. Прочь из моих мыслей!

Красавчик, между тем, подошел к кровати и навис надо мной, как утес над рекой: немного грозно, устрашающе и подавляюще. Я неожиданно ощутила себя беспомощной, а он негромко произнес:

- Ты еще не догадался, что с тобой произошло?

Ага, он принимает меня за парня! Значит, меня действительно не раздевали!

В голосе его - мнимая мягкость, но проскальзывают властные стальные нотки, выдающие высокое происхождение, а учитывая присутствие во дворце… он не просто аристократ! Он кто-то из высшей знати!

Это плохо! Чувствую, от него будет трудно отвязаться.

Но если он задает такой провокационный вопрос, значит, есть какой-то подвох. Моя молния ударила меня саму. Он неуязвим для меня. Значит, или окутан отражающим магическим щитом, или… я его должница!

И последнее выглядит более правдоподобным, учитывая, что я полностью исцелена от своих серьезных ранений.

Но ведь в моем положении стать чьей-то магической должницей – это просто катастрофа! Я тайный шпион короля и могу быть связана только с ним. А быть рабом еще одному господину означает плохо делать свою первую работу!

Нет, нет! Надеюсь, все же на нем щит!

Но я зря надеялась. Парень перестал нависать надо мной и с самодовольной усмешкой уселся обратно в кресло.

- Ты мой должник! – объявил он мне без обиняков, а я невольно побледнела. – И отныне ты работаешь на меня!

О нет! Это по-настоящему скверно!

- А если я откажусь? – осторожно поинтересовалась я, присаживаясь на кровати, напрягая ровную, как струна, спину.

Красавчик саркастически выгнул бровь:

- Ты умрешь, потому что долговая печать лишит тебя жизни за невыполнение своих обязательств…

Я ужаснулась.

Еще и долговая печать? Неужели я ему так много должна? Он что, родовой амулет на меня истратил, что ли?

И вдруг я слышу:

- Я исцелил тебя своим родовым амулетом, поэтому ты должен полностью восстановить мне его стоимость. До того момента – ты мой личный раб! Ни причинить вред, ни ослушаться меня ты не сможешь!