— Музыку слышишь? — спросил у него Пархоменко.

Вдалеке слышался лязг и скрежет железа.

— Танки?

— Они самые — черепахи проклятые… Где мы точно находимся?

Колоколов вынул из полевой сумки карту. Она затрепетала на ветру. Пархоменко взял её двумя руками и развернул. Колоколов, заслонив рукой зажигалку, высек огонь и осветил карту.

— Мы стоим вот здесь, — сказал он, тыча пальцем. — В двух верстах переправа через Днепр. На том берегу Каховка.

Пархоменко смотрел на карту. Глаза были прищурены. Челюсти плотно сжаты. Потом он не спеша заговорил, будто бы про себя, ни к кому не обращаясь.

— По донесениям разведки в Каховке штаб наших стрелковых соединений… Южнее скопились главные силы белых… Наша задача переправиться на тот берег и пойти по тылам врага.

Всё слышнее и слышнее становился лязг и скрежет танков.

Пархоменко вдруг резко повернулся к Колоколову.

— Но ты понимаешь, что это всё значит? Танки могут проложить путь пехоте белых. Они захватят переправу и разгромят штаб в Каховке. Мы останемся в дурнях, а белые будут развивать наступление на север.

Резко повернувшись к ординарцам, Пархоменко приказал:

— Запряжки с орудиями вперёд! Второй бригаде отрезать пехоту противника от танков!

Ординарцы круто повернули коней и поскакали, чтоб передать командирам приказ начдива.

Скоро подъехали конные запряжки с орудиями.

Разведчики поскакали на шум танков и скоро обнаружили движущиеся за ними вражеские цепи. Вторая бригада ринулась в атаку. В этот момент затарахтели пулемёты танков и в черноте ночи замелькали огненные точки.

— Цель обнаружилась! — воскликнул Пархоменко, и скомандовал:

— Прямой наводкой по танкам пли!

Артиллеристы развернули орудия и навели их на огненные точки. Залп. Взрыв. Огонь. Он словно сорвал тёмный занавес ночи. Впереди открылись четыре огромных танка. Снаряды не повредили их. Два танка стали тяжело поворачиваться в сторону орудийных выстрелов.

— Перекрёстным огнём по танкам пли! — опять скомандовал начдив.