— Самое место для переправы: глухо, тихо…

Берега бухточки густо заросли кустами вербы. Плакучие ивы свешивали свои ветви над водой.

Сошли с коней, скрытно подползли к самой реке и замаскировались ветками кустов. В бинокли стали наблюдать.

На том берегу солдат, высунув из окопа голову, смотрел в бинокль в их сторону.

— Видишь? — спросил Пархоменко.

— Застава панская, — ответил комбриг.

— Убрать!

На рассвете следующего дня Случ покрывал туман. Двое молодых будённовцев, донских казаков, Толоконников и Архипов, сняв одежду, прямо из кустов нырнули в воду бухточки. В руках они держали винтовки с примкнутыми штыками.

Пархоменко, комбриг, командиры полков напряжённо всматривались в туман. Все волновались.

«Доплывут ли ребята? Должны, обязательно должны. Они ведь с Дона — значит, с детства на реке», — думал Пархоменко и крепко сжимал рукоятку шашки.

Шли долгие минуты. Туман постепенно редел, открывая гладкую поверхность реки. Пловцов не было видно.

— Где же они? Где? Неужели потонули? — тихо сказал Пархоменко.

Вдруг у подножья обрыва того берега появились два смельчака. Тёмно-зелёные речные водоросли свисали с их головы и плеч. С них капала вода.

— Ай да молодцы! — негромко воскликнул Пархоменко.

Он посмотрел в бинокль на заставу. Там было всё тихо. Значит, их не заметили.

Архипов и Толоконников по тропинке стали ползти вверх, прячась в густой траве. Вот кончился обрыв. До окопа всего двадцать метров. Но добираться надо почти перед глазами сидящих там четырёх солдат. Сейчас трое из них спали, а четвёртого караульного тоже клонило в сон.

Самое время — пятый час утра.

Неожиданно перед ним появились опутанные водорослями два лица.

Солдату показалось, что это ему снится.

«Водяные черти», — вяло подумал он.