Осетр с грибами в сливочном соусе в меня уже еле влез, поэтому от десерта, пирожков, печенья и чего там засахаренного я просто отказался. Живот раздулся, как барабан, казалось, еще чуть-чуть, и поясной ремень лопнет. И это завтрак! Какой же обед у купцов первой гильдии подают?

Из кулинарных возвышенных мечтаний меня на землю вернул вопрос Касьянова:

– Так что же, Тимофей, вас привело в мой дом?

Я посмотрел на Шохирева, который успокаивающе мне кивнул.

– Александр Васильевич, я хочу предложить вам приобрести у меня золотого песка где-то два пуда и десять фунтов.

– Получается, Тимофей, ты не только Золотого Лю убил, но и его золото нашел?

– Нашел. Все или часть, не знаю. Искать в лагере было некогда. Ноги бы унести.

– А что с деньгами делать будешь?

– Какой-то процент за посредничество Дмитрию Михайловичу, – я кивнул в сторону Шихирева. – А остальное поровну на одиннадцать долей, то есть на меня и десять казачат нашего учебного отряда.

– Они об этом знают? – Касьянов усмехнулся. – Я просто удивлен, что сведения о таком количестве золота за полгода после разгрома банды Лю нигде не всплыли.

– Нет, Александр Васильевич, не знают. Как я нашел золото, никто не видел. А не сказал им, чтобы в искушение не вводить. Такое количество золота кому хочешь способность нормально мыслить отобьет. Могли глупостей натворить. А так получат свои деньги и пусть делают с ними что хотят.

– Расскажи, Тимофей, как вы с хунхузами Лю Ханьцзы воевали, как золото нашли. Хочется узнать все из первых уст, а не анализировать множество слухов, – попросил Касьянов, прикуривая сигару.

Слушая мой рассказ о наших приключениях на реке Ольгакан, купец изредка кивал головой, будто соглашался со своими мыслями. Особенно внимательно выслушал эпизод о смерти бандитского шеф-повара, который вылез из шалаша Золотого Лю с мешком золота. Поинтересовался, что я видел в шалаше главаря бандитов. После этого до конца моего рассказа Касьянов молчал. Когда я закончил, купец затушил в серебряной пепельнице сигару и произнес:

– Тимофей, я куплю у тебя золото по три рубля тридцать копеек за золотник. Если у вас действительно девяносто фунтов золота, то этого хватит на одиннадцать долей по две тысячи пятьсот рублей и Дмитрию Михайловичу на премию в тысячу рублей. Что скажете?

Митяй замахал руками, показывая, что ему вообще ничего не надо, но было видно, что такой премией он очень доволен.

– Я согласен, Александр Васильевич, – произнес я. – Хотелось большего, но и эти суммы для нас просто заоблачные, тем более трофеи, которые нам оставили, уже были очень богатыми.

– По делам и награда, – улыбнулся мне Касьянов. – И еще один вопрос, Тимофей. Почему ты не оставил золото себе?

– С братами так не поступают. Бой с бандитами делили на всех, награды тоже на всех делить надо, – ответил я.

Моя совесть что-то вякнула о мешке самородков, который я заныкал для себя, но тут же получила пару ударов по почкам и отправилась в свой угол, стеная о несправедливой доле. Я ее успокоил тем, что эти самородки пойдут на развитие войск спецназа в Российской империи.

– Достойная жизненная позиция, рад за тебя. – Касьянов чуть наклонился в мою сторону, сцепив руки на столешнице. – Чтобы не привлекать внимания, через час приносите с Дмитрием Михайловичем золото сюда. К этому времени здесь уже будет ювелир нашего дома, который взвесит и оценит золото. Полный расчет сегодня вечером. В кассе торгового дома, надеюсь, необходимая сумма наберется.