Впрочем, в этот раз Армель ошибся. Ибо умение хорошо соображать, продемонстрированное Эргенашем в начале боя, не изменило стревлогу и на этот раз. Подскочив к сектору, который превратился в стекло, Эргенаш снова применил свой вихревой приём, взметнув в воздух целую тучу стеклянной пыли. И… для молний Аргераса, которые тот уже почти вызвал, это оказалось губительно. Искрящийся воздух замерцал ещё сильнее, и, судя по отчаянию на лице айоновца, атака пошла не по плану. Но изменить уже ничего было нельзя.

Снова взрыв, от которого Эргенаш успевает укрыться в изрядно обмелевшем пруду. Кажется, мокрая одежда совсем не стесняет его движений, подумал Сареф.

— Ничего себе! — воскликнул Армель, под восторженный рёв зрителей, — Аргерас в состоянии При Смерти! Но… что это за сияние?

Когда пыль окончательно рассеялась, то все увидели, что на месте Аргероса словно появилось маленькое солнышко. Оно медленно опускалось на землю, становясь всё ярче и ярче. Эргенаш, высунувший было нос из воды, в тот же момент погрузился обратно…

Взрыв! Да такой, какого эта бедная арена сегодня ещё не видала. Даже защитное поле пошло рябью, но всё же выдержало. А мгновение спустя на месте взрыва снова стоял Аргерас, свежий и готовый к бою.

— Поздравляю вас, дамы и господа, вы только что стали свидетелями применения такого навыка, как Яйцо Феникса, — с плохо скрываемой завистью в голосе сказал Армель, — перерождение, возвращающее полный запас здоровья и выносливости. Поразительно! Вот как это побеждать легальными способами?

Эргенаш, вылезший из пруда, принял боевую стойку, готовясь встретить неизбежное поражение с достоинством. Но в этот момент случилось немыслимое. Сделав несколько шагов к стревлогу, Аргерас улыбнулся ему, после чего поднял руку и склонил перед ним голову.

Трибуны после этого взорвались гневными воплями. Зрители стали подскакивать и потрясать кулаками, выкрикивая ругательства. Только в секторе, где сидели главы кланов с членами семей, оставались тишина и порядок.

— Сдаётся? — ошеломлённо спросил Армель, выражая общее недоумение зрителей, — чемпион клана Айон СДАЁТСЯ стревлогу?! Впрочем… разумеется. Как говорили великие люди: истинная сила состоит в том, чтобы уметь вовремя признать поражение. Аргерас Иминак-Айон покидает Системные Состязания, Эргенаш из юго-восточных земель проходит дальше.

Оба бойца исчезли в синей дымке. Но гул среди зрителей не утихал до сих пор. Все были потрясены тем, что Аргерас, имея на руках все козыри, просто взял и сдался противнику, которому для поражения не хватало пары хороших ударов.

— Дядя Адейро, почему он так поступил? — спросил Сареф главу клана, — он же мог легко его добить!

— Если ты вечером расскажешь мне, где и как получил своё оружие, я расскажу тебе, почему так получилось, — с усмешкой шепнул Адейро в ответ. Сарефу это не очень понравилось. В обычной ситуации он мог бы просто ничего не говорить — и Адейро пришлось бы смириться, так как Сарефу всё равно нужно было бы “консультировать” Озмунда, и без этого никак было не обойтись. Но такое… вспомнился торговец Эрбок, который однажды сказал Сарефу:

“Если хочешь что-то получить, то ты должен быть готов отдать взамен нечто равноценное.” Похоже, дядя Адейро нашёл новые способы давить на Сарефа. Ведь тот, невзирая на усердную учёбу, всё ещё так мало знал о мире, в котором живёт. Но ничего. В своё время он обязательно всё узнает.

Незаметно для всех зрителей прошло ещё три поединка. Все, казалось, уловили темп Состязаний, и теперь каждый бой словно длился именно такое количество крмени, какое и должен, чтобы зрители успели насладиться поединком, и чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что победитель победу свою заслужил. И вот, наконец…

— Следущая пара: Орион Нерчек-Квиллинт. Его соперник — Озмунд Архварт-Джеминид! — объявил комментатор.

Сареф, затаив дыхание, наблюдал за тем, как Озмунд выходит на арены. Мельком посмотрев на остальных членов своей семьи, Сареф ощутил неведомое дотоле ему чувство. Все они сейчас смотрели на Озмунда и, как и он, искренне болели за него. И на одно короткое мгновение Сареф даже поверил, что они — действительно его семья, что у них одна цель, и они действуют вместе ради её достижения, на одной стороне. Но через несколько секунд Сареф помотал головой, выбрасывая из головы эти глупости. Не нужно строить иллюзий: если бы не Рука Пересмешника, его бы здесь даже не было! Сареф был допущен сюда только потому, что от него есть польза. Выругав себя за то, что чуть не поддался несуществующим мечтам, мальчик снова уставился на поле. Всё же хотелось посмотреть, как Озмунд будет сражаться…

— Поединок начинается! — объявил участник судейской бригады.

Несмотря на то, что Орион держал в руках самострел, который раза в два превосходил в размерах Зефир Сарефа (хотя и его арбалет за эти годы тоже немного увеличился в размерах), он с долей опасения посматривал на флейту в руках Озмунда. Как упоминал учитель Амикус, Барды были одним из самых непредсказуемых классов развития. Ибо почти всегда совершенно невозможно было угадать, во что выльется следующая мелодия: обожжёт тебя холодом, опалит огнём или собьёт с ног. И, вместе с тем, Бард был один из самых уязвимых классов: в движении воспроизводить музыку было в разы сложнее и затратнее. А двигаться приходилось: дистанция для Барда — всё, одно неудачное сближение — и любая рана по любой руке сделает Барда полностью небоеспособным.

И вот Орион вскидывает свой арбалет и производит первый выстрел. Озмунд же, сорвавшись с места, выдыхает мелодию, после которой Орион начал трясти головой, словно ему в уши забилась вода. Кажется, он использовал Назойливое состояние. Стрела же чиркнула Озмунда по ноге, но тот даже не повёл бровью.

— Какое грамотное решение, — комментировал Армель, — Орион попытался использовать Останавливающий выстрел, но Озмунд своей атакой лишил его возможности продолжать нападение. Кажется, Орион сильно дезориентирован. Озмунд же, вовремя оказавшись в песчаном секторе, мало того, что избегает Обездвиживания, так ещё и рана в ноге, кажется, не сильно ему мешает. Он пытается сотворить новую мелодию, и в следующий момент Ориона сбивает с ног. Такое ощущение, что его вловно вдуло в землю. Да уж, Барды — это вам не шутка, никогда нельзя угадать, что Бард выкинет в следующий момент.