Олбани посмотрел на шефа полиции как на нерадивого студента.

— Я обучал. Это более подходящее слово. Да, конечно. Трудно найти более показательный пример.

— А кто такой Тайлер Скай? — спросил Райли.

— Мужчина… На самом деле он писал эти песни, когда был еще мальчишкой. Учился в старших классах. Согласитесь, это очень похоже на гимн отвергнутого подростка? — Никто не ответил, тогда Олбани откашлялся и пояснил: — Тайлер Скай написал этот злой, обличительный стишок и однажды ночью расклеил его у себя в школе. Парня вычислили и исключили из школы. Через год этот недоучка организовал любительскую музыкальную группу и назвал ее «Поджигатель». Он переработал стихотворение в песню. Группа «Поджигатель» заявила о себе в музыкальном андеграунде и вскоре стала популярна среди школьников и студентов. Тексты их песен были не лучшего качества, зато яркими и хлесткими. Это и привлекало подростков: протест, провокация.

Профессор обвел взглядом сидящих за столом людей, которые смотрели на него с неприкрытой враждебностью, и нервно затянулся сигаретой.

— Послушайте, на семинарах мы обсуждали, насколько эти песни вредны. Они отражают такую важную проблему, как отношение современного общества к женщине. Я даже не представляю, чтобы Терри, покидая мои занятия, мог сделать для себя какой-то другой вывод.

— Терри посещал ваши занятия? — Райли резко подался вперед.

Олбани опустил глаза:

— Да, я разрешил ему присутствовать. Терри… он плохо образован, но вовсе не идиот. К тому же он… был очень любознательным. Я предоставил ему материалы, чтобы он мог изучить их и все обдумать. Он никому не мешал. Просто сидел в конце класса и все время молчал. До тех пор… до тех пор пока… вы ведь уже знаете про Элли?

— До тех пор пока не увлекся Элли Данцингер? — спросил Лайтнер. — Ведь там он и познакомился с Элли, не так ли? И с Кэсси Бентли? На ваших занятиях?

Олбани кивнул.

— Поймите, я же не знал, что может случиться такое…

В комнате повисла тишина.

— Расскажите мне о Кэсси Бентли, — первым нарушил молчание Райли.

Профессор сжал пальцами переносицу.

— Милая девушка. Очень эмоциональная. Неуравновешенная. Не доверяющая людям. Но в душе — хороший человек. — Он вздохнул. — Я знаю, у нее были проблемы с посещаемостью. Мои занятия она тоже пропускала.

— Опишите ее, — попросил Райли.

— Описать… Тихая. Робкая. Очень вежливая и воспитанная. Возможно, немного потерянная, — кивнул он. — Да, это подходящее слово. Я знаю, некоторые считали, что у нее анорексия. Я слышал, у Кэсси бывали приступы: она переставала ходить в колледж, ничего не ела, замыкалась в себе. Не общалась даже с Элли — своей соседкой по комнате.

— А в последнее время?

— В последнее время? — Олбани постучал пальцами по крышке стола. — В последнее время… Да, я слышал, у нее снова возникли сложности. В этом семестре я не вел у них занятия, но недавно встретил Элли, это случилось перед экзаменами, и она сказала, что Кэсси «снова взялась за старое». Да, кажется именно так она сказала. Что Кэсси не выходит из своей комнаты. Перестала учиться. И все в таком же духе. Жизнь Кэсси напоминала американские горки. То вверх, то вниз. В тот момент у нее был период упадка.