- Спать. Всегда спать.
Голос у нее был скрипучим.
Плехан толкнул плечом низкую дверь.
В избе царила сухая полутьма, пахло костром и травами. В центре был выложен открытый очаг, где тлели красным угли. Слоистый дым поднимался вверх, к отверстию в крыше. Вдоль стен тянулись широкие лавки, покрытые шкурами. Дальний угол был отгорожен тяжелым занавесом, усеянным лентами и металлическими подвесками.
Плехан осторожно откинул полог.
В глубине, под толстым слоем медвежьих, лисьих и соболиных шкур угадывалась чья-то лежащая фигура. Рядом на низком столике стояла плошка с каким-то отваром и горел слюдяной фонарь. В его неверном свете Макарин смог увидеть только высунутый из меховой горы веснушчатый нос и прядь длинных светлых волос.
- Мед губы мажу, ягода отвар лить, - проскрипела сзади старуха, - Как ты говорить, так я делать, Мохнатая Шкура.
- Да, благодарствую, бабушка Нембой, - тихо сказал Плехан.
- Все одно спать, всегда спать, - покачала головой старуха.
- Да…
- Кто это? – прошептал Макарин.
- Это, дьяк, и есть твой след, - сказал Шубин. – Это Иринья, дочка Степана Варзы. Ушла год назад с его караваном. Он всю семью еще лет десять назад схоронил, осталась только Иринья, таскал ее с собой всюду. Ну так вот… А с год назад, осенью, обнаружил я ее на побережье, в разбитой лодке. Лежала так же, как и сейчас лежит. И не мертвая, и не живая. Рядом двое покойных с команды, глаза выедены, уши, носы отгрызены, а ее даже звери не тронули.
Макарин шагнул вперед, отодвинув Шубина.
- Эй, девка! Просыпайся!
Он отбросил верхнюю шкуру, схватил девку за плечи, потряс, отвесил затрещину. Ее голова моталась как у тряпичной куклы. Лицо было мертвенно-бледным.
- Грубый вы народ, московиты, - укоризненно сказал Шубин. - Так местное колдовство не снимешь.
Сзади что-то жарко зашептал Хадри. Бабка хрипло каркнула.
- Да, не будем ждать, - сказал Шубин и достал из-за пазухи берестяную фляжку. Вынул пробку, подошел к очагу. – Будь что будет.
Густая жижа пролилась вниз, на тлеющие угли. Синий огонь вспух, взвился навстречу с резким шипением. Шубин отпрянул в сторону. Тяжелое зловоние поползло по избе вместе с сизым дымом. Огонь бесновался в очаге, бросаясь из стороны в сторону и становясь то зеленым, то красным, то снова синим. Стало жарко.
- Помоги, господь, - пробормотал Шубин и на деревянных ногах двинулся обратно к спящей девке.