— Тогда это будет сложно. Даже то, что ты не знаешь, будут эти тридцать процентов максимальным или средним доходом, обернется в споре против тебя. Это значит, что кроме значительных доходов в будущем, тебе придется предложить и краткосрочную выгоду.

— А что если предоставлять в течении шести лет недостающие двадцать процентов даром?

— Дворяне будут счастливы, ведь это пошатнет позиции Короля.

— Но если мы получим такой же доход спустя шесть лет, мощь государства возрастёт…

— Тогда возрастет мощь противостоящих Королю дворян, в то время как Король лишь вернёт своё. Королевская фракция никогда не пойдёт на это.

— Тогда мы обратимся к торговцам и…

— Ты говоришь о Торговых Домах, верно? У них есть свои проблемы. Они понимают, что поддержка, неосторожно оказанная Королю, обернется проблемами с противостоящей фракцией в будущем.

— Это всё так тяжело…Лакюс.

— Ты не в силах выполнить большую часть подготовительной работы, и в результате в твоих планах всегда полно недочётов. Что ж…я понимаю, что необходимость учитывать две противоборствующие фракции неизмеримо всё усложняет. Как насчёт для начала разрешить проблемы во дворце?

— Вряд ли братья позволят.

— А, эти иди…люди, оставившие свою честь в утробе матушки для тебя.

— У нас с ними разные матери.

— О, так вы родня лишь по Королю. Как бы то ни было, зрелище раздора в королевской семье столь печально…

По тишине, в которую погрузилась комната, она показала, что их спор окончен.

— А, уже можно войти. Верно, Реннер?

— Что?

Этот голос заставил сердце Клаима громко забиться. Он был восхищен тем, что она знала о его присутствии, и в то же время чувствовал, что этого и следовало ожидать. Клаим медленно открыл дверь.

— Прошу прощения.

Знакомый интерьер появился перед Клаимом.

В роскошной, но не пышной комнате две белокурые девушки сидели за столом у окна.