Родственники же считали, что это — хороший вариант для начала новой жизни. Вадим заметил, коль Ингеборга решила сбежать ото всех, глупо полагаться на друзей. Если жених и правда настолько всемогущ, так почему он не может проследить за ними? Вадим и Алька с ним не знакомы. Девушка просто исчезла в многомиллионном городе. Изменение внешности — дело не одного дня.

— И вам лучше купить цветные линзы, — предложил Вадим, — впервые вижу, чтобы при таком цвете волос глаза были черными. Удивительный контраст.

Ингеборга замялась.

— Это линзы, — пояснила она и вздохнула…

Блондинки сами по себе хороши и всегда считались эталоном красоты. Натуральные — большая редкость. Те, кому посчастливилось меньше, боролись с природой, сжигая волосы перекисью. Ингеборге повезло. Имея латышские корни, она обладала шикарной гривой светлых волос, вот только, как и все натуральные блондинки, она получила в довесок к светлым волосам белесые брови и невидимые ресницы, а также практически бесцветные льдисто-голубые глаза. Всю жизнь она прятала их за огромными тяжелыми оправами, а когда смогла позволить себе приобрести контактные линзы, то покупала только цветные, чаще темные.

Вадим на это лишь вздохнул. У него было свое мнение по поводу красоты, но озвучивать его он пока не торопился. Отметил лишь про себя — сейчас Ингеборга словно оправдывалась перед ними. Настолько зажата? Откуда такая неуверенность?

— А платить будете триста долларов в месяц, — продолжала Алька. Ингеборга задумалась.

Сумма была значительно ниже той, на которую она договорилась с хозяйкой другой квартиры, но эта-то квартира была в разы лучше! Огромная пятикомнатная. Потолки выше трех метров. Два санузла. И самое главное — в центре города. Центральнее не придумаешь! Алька тут же отметила, что с братом они почти не появляются дома, так как оба очень заняты на работе.

— Питаться можно в складчину, но если вам такой вариант не по душе, то можете питаться отдельно. У нас лишь два правила: есть только в столовой и не курить в квартире. Нос у меня на зависть любой ищейке. Вадим отдает вам свою комнату, так сказать, в личное распоряжение, — сказала Аля.

Ингеборга задумалась. Предложение звучало заманчиво, но что-то настораживало.

— А вам это зачем? Хотите мне помочь?

Алька фыркнула. Оказалось, что мотивы сестры и брата не были бескорыстны. В квартире шел ремонт, который требовал серьезных вложений. Так почему бы и не предложить случайной гостье остановиться на месяц—два? Ее крепкий сон обескуражил и брата, и сестру, но они сделали свои выводы: так крепко и долго может спать лишь человек с чистой совестью. На бедняжку—сиротку Ингеборга не тянула, да и ситуация с женихом не пугала родственников: по интернету таких историй ходят тысячи. Сейчас вообще редко чем можно удивить. А смену имиджа они предлагали начать со смены имени.

— Я вряд ли привыкну к новому, — пробормотала гостья.

— Ну, это если вдруг стать Машей или Лизой, — сказала Алька. — Ваше имя можно изменить как-нибудь. Например, Инга.

— Слишком просто. Может, Инна? — сказал Вадим. — Будь вы среднего роста, было бы замечательно. Тогда вам действительно удалось бы исчезнуть. После моей работы вы станете другим человеком. Так что, оставайтесь Инной. На Инну вы привыкнете откликаться. Следующее на повестке дня — ваши вещи. Где они?

Все вещи беглянки были в камерах хранения разных вокзалов. Инна побоялась стаскивать всё в одно место, посчитав, что со стороны должно было показаться подозрительно. Она платила за ячейки на вокзалах и считала дни. Улыбалась Борису, а сердце омывал жуткий страх. Сейчас не верилось, что все это осталось позади. Течение жизни прибило ее к порогу этого дома, и она был рада.

— Степа приедет в три часа, нужно успеть вернуться, — проговорил Вадим, и Инна вынырнула из своих мыслей. План был продуман до мельчайших деталей, в голове даже пролег маршрут: оптика, затем марш—бросок по вокзалам.

Поначалу Вадима немного удивило, что беглянка так легко согласилась остаться у них. Но присмотревшись, понял: это решение Инне далось нелегко. Сегодня она выглядела отдохнувшей, но какая-то неясная тень скользила по лицу, будто девушку что-то угнетало. Она даже вынуждена была согласиться с Вадимом, который настаивал на покупке бесцветных линз вместо очков. Инна попробовала возразить, но тот был непреклонен.

— Увы и ах, но у вас нет выбора. Считайте это платой за свободу, — настаивал Вадим.

Через полчаса беглянка в черном парике, и просторной спортивной одежде хозяина дома, едва узнавала себя в зеркале. Вадим поверх парика повязал ей бандану.