Чертыхнувшись про себя, он наконец вернулся в реальность. Изделие йенских мастеров послушно приблизило небольшую группу мужчин. Явные крестьяне, худые, бедно одетые, подпоясанные красными кушаками, за которые были заткнуты откованные деревенскими кузнецами большие ножи, о чём-то разговаривали. Копья и алебарды с красными кистями лежали рядом с владельцами. У двоих были луки, ещё один имел конструкцию, напоминающую средневековый арбалет.

– Не понял, это всё?

Судя по помрачневшему виду унтера, его мучил тот же вопрос.

Успевший повоевать Пётр насторожённо относился к таким пасторалям. Не далее как два дня назад стрелки цицикарцев поймали примерно на такого же живца поручика Куприянова. Тот, узрев пейзан, повёл свой взвод вперёд… Сам погиб, и трое нижних чинов ранены, причём двое тяжело, может, и не выживут.

– Да, больше рядом никого не видели. – Жандарм чуть развёл руками.

– Вот что, пара хороших стрелков есть? – Увидев утвердительный кивок, Вырубов на секунду затаил дыхание, сейчас всё решится. – А с телескопическим прицелом?

– Найдётся, хотите, вашбродь, их же хитрость назад вернуть? – сразу смекнул унтер.

– Не только, вон, видишь карниз?

Овраг, проходящий вблизи позиции китайцев, был глубок, не меньше четырех саженей. Вдобавок имел крутые, почти вертикальные стенки, вроде бы ничего страшного. Только Вырубов отлично запомнил китайский фугас, да и без этой поганой «хлопушки» можно попасть как кур в ощип. Лезть туда он бы не стал, если бы не одно но, а именно – небольшой карнизик, полочка, но с неё легко можно выбраться наверх, не теряя драгоценного времени.

– Да.

– Пока вы тут перестрелку затеете, я тихо пройду и в штыки… – озвучил Пётр свой план.

– А ведь получится, вашбродь, ей-богу получится!

Выстрелы раздались внезапно, хотя Пётр их и ждал, но всё равно хлестнули они его, словно плеть горячего жеребца. Мельком поразившись, какая чушь ему сейчас в голову лезет, но увидев взмывшую вверх ракету, он проорал: «Вперёд!» Матросы, помогая друг другу, единым махом выбрались из оврага и, не медля, ударили в штыки, зазвучало грозное «Ура-а-а!». Выскочившие было из укрытий «боксёры» смешались, надвигающийся на них отряд русских привёл вчерашних крестьян в трепет. Хотя они и заучивали заклинания от пуль и монахи говорили, что убитые воскресают, только вот здесь и сейчас у многих всё это вылетело из головы. Высоченные матросы, одетые в чёрную форму (не так пачкается), ревели, будто демоны, а их длинные штыки ярко сверкали от солнечных лучей. А позади них показались «зелёные дьяволы», наверное, это стало последней каплей: то один, то другой стали разворачиваться, чтобы сбежать. Получилась сутолока, и в эту людскую массу ударила чёрная волна.

– А-а-а! – кричал Пётр вместе со всеми.

Крепкий «боксёр» с мечом получил две пули из «маузера» (заказывал аж во Владивостоке, но денег своих стоил до последней копейки), отбив железяку, которую невысокий китаец считал оружием, ткнул тому саблей в живот. Рядом дюжий подносчик насадил на штык своего противника. Вытянув саблю, Вырубов добил ею скрючившегося недомерка.

– Мать!.. В… – Пальнул в китайца, хотевшего пырнуть ножом страхолюдного вида унтера Захарченко, пока тот схватился с двумя макаками.

– Н-на-а!…!…! – Рёв последнего заглушил хруст пробитого прикладом черепа.

Та-та-та – огонь «мадсенов» в упор скосил с десяток «боксёров».

– Ура-а-а! – Пётр выстрелил в споткнувшегося мятежника, второго, сбитого с ног своими же, полоснул по голове.

Крик подхватил один, второй, пятый, и вот уже жуткий рёв разносится далеко вокруг, заставляя в страхе сжиматься защитников станции. Может, он и зарвался бы, но опытный жандармский унтер вовремя остановил входящих в раж моряков. Заняв весьма выгодную в тактическом плане высотку, всё остальное время Вырубов то отстреливался от пытавшихся атаковать китайцев, то, наоборот, жандармы отстреливали наиболее неосторожных солдат и «боксёров».