– Да? – удивился он. – Иду!

Я снова посветил фонарем в подвал. Лестница с подгнившими ступеньками, земляной пол. Ступеньки выдали тот факт, что по лестнице спускались или поднимались – верхний, самый гниловатый слой дерева был содран чьими-то подошвами.

– Чего тут? – спросил Федька, войдя в развалину.

– Кто-то здесь лазил. И подвал закрывал.

Я указал на фанеру. Федька хмыкнул, присел рядом на корточки, сказал:

– Посвети сюда. – Поднявшись, заявил: – Точно. Люк давно развалился, и кто-то выход фанерой закрыл. Видишь, кирпичами ее придавили? Даже вот след остался. – Он указал на грязное пятно в углу листа, затем на заплесневелый, грязный красный кирпич, валявшийся рядом.

– А потом люк кто-то открыл, как я понимаю? – спросил я.

– Правильно понимаешь. Похоже, что там кто-то или что-то появилось. И оно ушло, просто откинув люк.

– А сейчас?

– Если бы там что-то было сейчас, то оно бы уже кинулось, – сказал он, но не очень уверенно и даже немного отступил назад от черного проема. – Ты тут сколько уже шаришься?

– А если оно осторожное? Или погуляло где-то, а потом обратно вернулось, в берлогу типа?

– Тогда хрен его знает. Давай валим отсюда, на хрен, нечего здесь ловить.

Предложение выглядело откровенно разумным, даже очень разумным, но я все же его отклонил, чувствуя, что делаю глупость:

– Я бы проверил погреб.

– Это на хрена? – поразился Федя, даже на шаг отступил от опасного сумасшедшего.

– Предчувствие у меня. Интуиция типа.

Федя вроде как чуть задумался, затем спросил:

– Думаешь, что это как-то с тобой связано?

– А почему бы нет? – спросил я. – Запах гари еще свежий, я здесь тоже свежий, – как бы одно не было следствием другого. Очень уж место глухое, совпадения странны.

– Ну… если надо, то я здесь посторожу, – сказал он, хоть и без особой охоты. – Но вниз не полезу, мне такого дерьма на работе хватает.