Хотя… Он довольно просторный.

— А душевая — тоже ведь непокрыта следящими чарами? — у Марона мысли шли в том же направлении, что и у меня.

— Проверю, — зевнул Гамильтон и честно добавил, — если влезу.

И мы, помня о его чувствительное натуре, тут же уверили пса, что даже если он не влезет, это будет не его вина.

— А все потому, что кто-то слишком много ест, — одними губами сказала я.

Он, увеличившийся в размерах, так и не смог вернуться к удобному облику. И сейчас по покоям скакал пёсель размером с пони, что было не очень удобно.

— Там подслушивают, — шумно вздохнул вернувшийся Гамильтон и звучно плюхнулся на ковер, — почеши пузико, что-то мне не по себе.

Тему собачьего туалета мы, как правило, обходили. Но сейчас я все же решилась тонко намекнуть:

— Быть может, паштет хочет наружу?

— Рано, — буркнул смутившийся пес.

Но уже через пару минут его живот издал многозначительное: «уру-ру» и Гамильтон, с воплем: «Пора!», сиганул в закрытое окно.

— А ведь миледи проректор как всегда права, — я подошла к окну и полюбовалась на ошеломленные лица прогуливавшихся по парку невест, — мне просто нужно быть собой.

— Чтобы быть хуже всех? — поддела меня Тина.

— Нет, — я легко улыбнулась, — чтобы получить стартовый капитал и открыть свою артефакторную лавочку.

— Ты же хотела купить домик на Окраине?

— И сейчас хочу. Леди Фоули-Штоттен я из замка выгнать не смогу, но и с ней жить пока не хочу. Значит, поживу где-нибудь и как-нибудь. И лавочку там же открою — буду чаровать возвращательные порталы для наших бойцов.