Спина извозчика несколько напряглась.

— Столько позолоты, колдо-фонари, — Тина потыкала пальчиком в разнообразные красивости, налепленные на ландо, — со скоростью умирающей улитки. Я, кстати, буду твоей дуэньей.

— Ты?! — Гамильтон был так шокирован, что его человеческий голос перешел в собачий вой.

Отчего он страшно смутился и отвернулся, как будто ничего и не было.

— Я соврала, что на окраинах так принято, — подруга пожала плечами.

— У нас так и принято, — возмутилась я.

— О, значит, не соврала.

— Вообще, свита крылатой невесты состоит из троих — дуэнья, парикмахер и камеристка, — я выразительно посмотрела на Марона, — будешь крючки на моем платье застегивать? Твоя матушка сожрет меня. Прорвет все дворцовые кордоны и просто ом-ном-ном.

— Нет, я буду отвечать за твою прическу, — ухмыльнулся Марон.

И мне резко поплохело.

Впрочем, я же еду позориться, а не побеждать.

— Вот зря ты сейчас такое лицо сделала, — обиделся друг. — Я, вообще-то, с первого курса девчонок на светские вечера собираю.

— Но они так кричат в процессе, — я поежилась.

— Чтобы прическа держалась без магии, шпильки должны немного войти в голову, — пожал плечами Марон.

Тут даже Гамильтон удивился:

— В голову?

— В кожу головы, — уточнил друг и принялся объяснять.

А я поняла одно — коса. Весь отбор моим спутником будет окраинная коса — пышная, сложно заплетённая, с лентами и драгоценностями. Последних у меня всего два комплекта — папа не очень-то в этом разбирался и предпочитал покупать мне артефакты. Которые остались в замке. Которые достались сводной сестричке.

Или не достались — мой сундук даже я не всегда могу открыть, так что… Пусть ходят вокруг него и облизываются!

— Насчет умирающей улитки, Тина, ты как-то погорячилась. Мы, походу, скоро выйдем и будем ландо сзади подпихивать.