— Что ты можешь чувствовать, если у тебя нюх давно испорчен шоколадным табаком? — фыркнула я.

— Я чувствую кровь, порох и лососинный паштет, — отрезал пес. — Крови много и она человеческая.

Щебет птиц, сидящих в клетках, душный запах специй и многоголосый гомон как будто отодвинулись. Я уже чувствовала в ладони холод рукояти отцовского меча, когда на плечо легла мужая ладонь:

— Не стоит вмешиваться. Законы Иль-доратана не имеют ничего общего с законами остальной страны.

Повернувшись, я увидела высокого, черноглазого незнакомца.

— Возможно, — согласилась я с ним. — Но не думаете ли вы, что это происходит оттого, что все действуют как вы — не вмешиваются? Если вы видите несправедливость и проходите мимо — значит, вы одобряете ее. Я — нет. Не одобряю. И одобрять не буду.

Оставив трусливого незнакомца за спиной, я решительно направилась туда, куда уже спешил Гамильтон. Правда, отцовский меч я пока оставила в безвременье. Все же девица в потрепанном платье с роскошным окраинным клинком будет чужеродно смотреться на иль-доратанском рынке.

Марон первым последовал за мной, следом я услышала перестук каблучков Тины и ее сдавленное:

— Ой, простите, я не нарочно.

И…

Незнакомец пошел следом.

Немного притормозив, я как бы случайно коснулась его руки. Ну же, не подведи! И дар не подвел. Привкус магии подсказал, что этот незнакомец и тот, которого я встретила в Академии ничем друг от друга не отличаются. Но я готова поставить на кон свою голову — он не способен создавать портальные амулеты!

А туфли ведь так и не развеялись…

Я подтянула клинок ближе к себе. Так, чтобы рукоять уже холодила пальцы, но в реальности никто этого не заметил. Не хочу оставлять за спиной такого мага.

Тяжело вздохнув, незнакомец пошел следом за нами.

— Я не понимаю, — озадаченно произнесла Тина и опасливо огляделась, — как такой яркий и веселый рынок стал… Стал вот этим? Где эта грань, за которую мы переступили и не заметили?

Сменился не только цвет, но и запах. Вместо изысканных специй — плесень, вместо горького и бодрящего кофе непередаваемая вонь закисшей воды.

— И где ты различил лососинный паштет? — проворчала я, осторожно обходя зловонную лужу.

— Здесь? — удивился Гамильтон и обернулся на меня, — здесь его нет. Я говорил, что в принципе различаю кровь, паштет и порох.

— Что такое порох? — подал голос наш нежданный попутчик.