— Более академическим путем?

А я охотно пояснила:

— Он тщательно все рассчитал, перепроверил и после воплотил в лаборатории. Я же пользовалась методом ненаучного тыка.

— То есть, мы сейчас могли носить черное? — с интересом уточнила Тина и вздохнула, — я, конечно, рада, что ты жива. Но серый цвет формы преизрядно надоел.

— От серого до черного, знаешь ли, — отмахнулась я.

И тут Марон сказал страшное:

— Кстати о сером. Вильгельмина, душа моя, а что у тебя с платьями?

Ой.

— Ты не можешь прибыть во дворец в академической форме, — Тина прикрыла рот рукой, — погоди! Если тебе дают диплом заранее, значит, сегодня-завтра тебя выселят!

А я вспомнила ту убогую избушку, в которой пришлось провести лето. Ох. Вид: невеста; статус: крылатая; подвид: подкустовая. Или избушечно-опушечная?

— Можешь пожить у меня, — щедро предложил Марон.

— Я не доживу, — вздрогнула я.

Увы, матушка Марона спит и во сне видит свою идеальную невестку — Тину. Я же считаюсь препятствием на пути к сыновьему счастью. Сколько мелких проклятий я снимаю после каждой встречи с леди Таргери-Дойлерн — устала считать.

— К себе предлагать не буду, — скривилась Тина. — Мой младший братец все еще пылает к тебе всем своим юношеским организмом.

— Да, как-то не задались у тебя отношения с нашими родичами, — хихикнул Марон.

Потрепавшись еще немного, ребята ушли. А я, с тоской осмотрев родную и любимую спаленку, принялась собирать вещи. Затем взяла список и отправилась гулять по Академии. И, как бы невзначай, встречала давнишних приятелей то тут, то там. То там, то тут. А что поделать, очень многим хочется на выходных рвануть к родителям, или к невесте, или к жениху. Или вообще на курорт — имея колдовской дар не обязательно снимать гостиничный номер, можно и на пляже переночевать!

Вернувшись в гостиную, я обнаружила, что вещи мои уже выставлены подле опечатанной двери. А вокруг потрепанных чемоданов горят защитные заклятья миледи проректора. И бумажка… А, нет, не бумажка. Диплом! Под ним, сложенным вдвое, прячутся письма. В одном благодарность за отличную учебу (надеюсь, ректору не стало дурно, когда он это писал), а во втором инструкция.

— Что ж, на улице нам жить не придется. Просыпайся, великий воин, — я дернула пса за длинное ухо, — тебя вынесли из спальни, а ты и не заметил!

Гамильтон потянулся, зевнул, оправил узорчатый жилет и снисходительно бросил:

— Заметил. Но! Тебя миледи проректор когда-нибудь на руках носила?