Юля открыла дверь и увидела Артёма. Он стоял, прислонившись к стене, и ждал её.

— Поговорим, — сказал он.

— Нет.

— Это не вопрос, а утверждение.

— Всё равно нет, — отрезала она решительно и хотела уйти.

— Юль, что происходит? — он схватил её за руку и прижал к стене.

— Ты о чём? — с вызовом вскинулась она.

— О тебе. В последнее время сама не своя.

— Артём, мне пора работать.

— Работать? Ты не можешь работать. Твои мысли всё время где-то в другом месте. Я хочу понять, где именно.

— Я плохо выполняю свои обязанности? — Юля пристально на него посмотрела.

— Я этого не говорил, — он выдержал её взгляд.

— Но думал. Да? — опять начала заводиться она.

— Юль, хватит цепляться к словам. Просто скажи, что я должен сделать, чтобы ты опять начала улыбаться и была счастлива. И я это сделаю, — он взял её за плечи и посмотрел в глаза. Какие же красивые у него глаза! Глубокие карие. И такие неприлично длинные ресницы. Ему невозможно противостоять, когда он вот так смотрит.

— Не надо, Артём, — она хотела скинуть его руки, но Гордеев держал её крепко.

Опять подступили слёзы. Это было ужасно. Только не сейчас. Но слёзы уже обжигали щёки.

Он притянул её к себе и прижал. Потом начал гладить по голове, как тогда в машине, когда начинался их роман.

— Юленька, хорошая моя, ты меня пугаешь. Что с тобой?

Но Юля ничего не могла ему ответить. Как признаться в том, что ей невыносимо видеть его с Кристиной? Что это? Ревность? Зависть? Эгоизм? Не понятно. Однако это что-то плохое, стыдное. Это то, что надо в себе победить, но она всё никак не может справиться.

— Может, ты беременна? — осторожно спросил Гордеев.