В ее состоянии.

Разумом она избегала правды. Ей не хотелось думать об беременности. Последние семь или восемь месяцев старалась не обращать внимания на свой живот, и, по крайней мере, сможет игнорировать его еще какое-то время.

Восстановив равновесие, Ханна медленно повернулась, прищурившись, в попытке различить тени деревьев и белые сугробы.

Хлопья снега осыпались с ветки сосны, мягко упав на землю. Она вздрогнула, лихорадочно оглядывая двор и деревья в поисках движения или любых признаков присутствия тюремщика.

Но там никого не было. Лишь деревья и снег. Она и собака.

У Ханны болели глаза. Тупая боль отдавалась в затылке. Но если она прищурится, спрятавшись за темными очками, то сможет разглядеть. День стоял пасмурным, солнце пробивалось сквозь гряду темных туч, которые обещали приближение метели.

Надвигалась пурга. Ей нужно спешить.

Вместо того чтобы вернуться за лыжами и новым рюкзаком, Ханна направилась к собаке. Разумом она понимала, что ей нужно убраться отсюда как можно быстрее, а не брести к проклятому псу.

Но ничего не могла с собой поделать. Ханну тянуло к нему почти против ее воли.

Сапоги глубоко утонули в снегу, а нос защипало. С каждым вздохом холодный воздух обжигал ее горло. На улице было свежо и чисто, пахло сосной, землей и чем-то диким и живым. Свободой.

Ханна открыла рот и тут же закрыла его. Резко вдохнула, когда воздух снова обжег ей горло.

Она так давно не говорила вслух. Она не разговаривала с ним. Ей нечего было ему сказать.

Первые несколько лет Ханна часто пела. Каждый день пела часами, запоминая написанные ею песни, создавая мелодии, ритмы и гармонии. Она любила петь и собиралась выучиться на преподавателя музыки.

Но теперь она больше не пела.

Единственные звуки, которые он хотел услышать от нее — это крики, стони боли и смирения. Тюремщику не нужно ее пение. И, возможно, Ханна начала верить в то же самое.

Она шагнула ближе, не сводя глаз с собаки.

Пес стоял, глядя на нее в упор. Он не лаял и не рычал, а просто смотрел на нее.

Все это время Ханна думала о нем как о враге, его приспешнике. Свирепом охраннике, дабы убедиться, что она останется здесь, в ловушке, до конца своей жалкой жизни. Она презирала эту собаку почти так же сильно, как ненавидела своего похитителя.

Но, возможно, она ошиблась.

Ханна нерешительно подошла ближе.