Рюкзака Ханна не нашла, зато обнаружила тяжелый, подбитый пухом спальный мешок, рассчитанный на зимнюю температуру. Бросила его на кровать вместе с двумя парами шерстяных носков.

Должно же быть место, где он хранил свое зимнее снаряжение. Но где бы оно ни находилось, это явно не здесь. Ей стоило продолжить поиски.

Ханна снова опустила повязку на глаза и тщательно обыскала остальную часть дома. С каждой минутой размытый свет становился слабее, и она могла разглядеть все больше деталей своего окружения.

Обыскала ванную, а затем вернулась в гостиную и кухню. Исследовала кладовку. В ней обнаружила запасы еды по меньшей мере на месяц.

Идеально.

В животе у Ханны заурчало. Она схватила пакет вяленой говядины, разорвала его дрожащими пальцами и запихнула в рот твердый кусочек.

Затем сунула пакет в карман пальто. Ее пальцы коснулись твердого и гладкого пластика. Ханна вытащила пару мужских солнцезащитных очков.

На нее нахлынуло облегчение. Она надела их, но не стала снимать повязку с глаз, а лишь слегка отогнула. Ее зрение прояснилось, и боль немного стихла.

Ханна продолжала двигаться.

Напротив подвала находилась еще одна дверь, ведущая в прихожую со стиральной машиной и сушилкой. На каждом крючке висело зимнее снаряжение и уличные принадлежности.

Внизу аккуратно расставлены две пары ботинок и несколько пар летних туфель. А у стены, рядом с высоким шкафом, стояли лыжи.

Ханне пришлось сесть на пол, чтобы натянуть ботинки. Они оказались свободными, но благодаря нескольким парам шерстяных носок, что были надеты на ее ноги, места оставалось не так уж и много. Она завязала шнурки так туго, как только могла. У нее все еще ездила стопа, но идти вполне можно.

Опираясь стену, Ханна помогла себе встать. Краем глаза она заметила небольшое деревянное крыльцо за прямоугольным окном, врезанным в заднюю дверь.

Она узнала его. Потому что смотрела на заднее крыльцо сотни тысяч раз. Но всегда снизу. Стоя на матрасе и глядя в зарешеченное окно.

Ханна закрыла глаза. Затем вновь их открыла, прогоняя тем самым мучительную панику.

Она больше не сидела в той комнате. Она больше не пойманное в ловушку беспомощное существо. Ханна освободилась, и должна сделать все необходимое, чтобы остаться на свободе.

Собака продолжала лаять, громко и гулко.

Ханна осмелилась выглянуть в заднее окно. С темными очками и отчасти завязанными глазами все оказалось вполне терпимо. Расплывчатые образы формировались в очертания и предметы, которые узнавал ее разум.

Толстый слой снега покрывал двор. За ним виднелся густой лес, окаймлявший со всех сторон небольшую поляну, насколько могла видеть Ханна. Деревья и снова деревья.

Потребовалась минута, чтобы вспомнить названия деревьев. Ханна медленно проговаривала каждое слово: клен, ель, береза. Ясень. Бук.