— Посмотрим, что у тебя там за клад! — пропищал он.

— Клад? Клад очень нужен, — вдруг сказал Виктор, до этого равнодушно следящий за происходящим.

— Конечно, клад нам очень нужен! — сказал Серый, доставая пакет со сладостями.

— Ого, да тут клад так клад! — возрадовался Лухан, помогая Серому раскрыть пакет.

В пакете лежала большая упаковка чая, пряники, конфеты, две шоколадки.

— Надо тоже посмотреть, — сказал Макар, с огромным трудом поднимаясь с кровати. — Вдруг там носки есть.

— Есть и носки в кладе, тёплые, — сунул свой нос в тумбочку к Виктору Лухан.

— Не трогай, — сказал Виктор.

— Почему я должен не трогать? Ты сидишь? И сиди, и не трогай, а я потрогаю! — сказал Лухан, начиная творить беспорядок в тумбочке Баюнова.

— Ты же жить не хотел? Зачем тебе тогда тёплые вещи? — ухмылялся Серый.

— Три кота — три хвоста. Три хвоста — три кота, — пробормотал Виктор.

— Да, да, а четыре кота, это четыре хвоста! — весело сказал Лухан, уронив на пол всё содержимое тумбочки Виктора.

В этот день дверь в палату была закрыта.

Виктор резко встал на ноги. Голова закружилась, но вспышка гнева позволила сохранить равновесие. Баюнов схватил за шкирку щуплого Лухана, и несколько раз ударил его головой об свою тумбочку. Тот даже не успел вскрикнуть.

Густая кровь большими каплями пролилась на пол, и лежащие на нём тёплые вещи Виктора. Лухан тряпичной куклой свалился на линолеум, не подавая признаков жизни.

Серый замахнулся на Виктора, вложив все силы в удар. Баюнов видел, как кулак летит ему прямо в переносицу. Он опустил голову так, чтобы кулак попал ему в лоб. По-другому среагировать он не успевал. Лоб обожгло болью в тот миг, когда раздался хруст. Серый вскрикнул, затряс сломанной рукой, а Виктор нанёс ему хлёсткий удар по носу, который тут же своротило на бок. Макар попытался поспешить друзьям на помощь, но поскользнулся на крови Лухана, и громко упал на пол. Виктор поднял над головой свою тумбочку, которая тоже была вся в крови Лухана, и опустил её на голову толстому мужчине. Тумбочка развалилась, изранив голову здоровяку.

В палату забежали санитары.

На Виктора надели смирительную рубашку и вкололи большую дозу успокоительных. После этого его отвели в палату для буйных, где привязали к кровати.

Прошло некоторое время, Виктор начал приходить в себя, осматриваться. У него очень болел лоб, но вскоре он привык к этой боли.

В небольшой квадратной комнате было несколько кроватей. На одной лежал он, на другой лежал какой-то крупный мужчина.