На полированной стене храма, как на проекторе, по пояс отразился толэльда в бордовой робе и золотом нагруднике с самоцветами. Голову эльфа венчала высокая шапка, наподобие фирменной боярской, их еще горлатными называют, но из бордового сукна и с вышитым черным драконом в серебряной рамочке. Так вот ты какой, легендарный жрец! А отлично придумали, всему народу видать — кто здесь власть. Надо им еще телевизор изобрести. В смысле, Аркару, а не культистам.

Между тем эльф самодовольно оглядел толпу и тут же смиренно опустил очи долу, заговорив прекрасно поставленным баритоном. Голос разнесся над площадью, словно от усилителей. Впрочем, почему словно? Есть же проекция, так почему бы не быть и усилителям?

— Братья и сестры! Сегодня, в этот день лунного равноденствия, мы собрались здесь, дабы почтить нашего владыку Астарота и молить его о ниспослании нам мира, благоденствия и процветания. — На мгновенье картинка сменилась на хорошо знакомую мне черную шипастую драконью башку с багровыми глазками. Башка благосклонно оглядела рухнувших на колени верноподданных. Наша троица последовала общему примеру. На мгновенье мне показалось, что бог меня узнал и сейчас нам все будет очень плохо и больно, и торопливо стащила с пальца магическое кольцо. Без кольца меня не видно, без кольца я в домике.

Астарот закончил обзор покорных спин и, величественно кивнув, исчез, сменившись ставшей еще более благостной и смиреной мордой Мелдока. Я в три этапа выдохнула сквозь стиснутые зубы. Пронесло. Господи, век бы эту летающую ящерицу с зашкаливающем ЧСВ не видеть!

— Так вознесем же молитву славному и великому Астароту, дабы возрадовался он, и возрадовались мы! И воздадим ему достойную жертву, дабы стада наши приумножались, поля наши плодоносили и не касались нас ни мор, ни глад, ни смерть.

Изображение снова переключилось, и я увидела пятерых людей в одинаковых багровых робах с огромным черным драконом спереди. Трое мужчин: двое средних лет и мальчик-подросток, и две женщины: пожилая и совсем юная, с распахнутыми зелеными глазами, в которых плескался первобытный ужас.

Я не поняла, это их жертвоприносить, что ли, будут?!

И надела кольцо обратно на палец. Ну это мы еще посмотрим!

— Медь, не смей! — зашипел на ухо Никсар. — И нас погубишь, и их не спасешь! Это же самоубийство! Все уже давно мертвы! Нельзя вмешиваться в ход событий!

— Он прав! — поддержал в другое ухо Аджим. — Они в любом случае обречены! Прошу тебя, не надо! Пойдем отсюда немедленно!

Я досадливо дернула плечом, сбрасывая руку Архимага. Тоже мне нашлись советчики! Мне предлагают просто так стоять и смотреть на казнь? Даже не на казнь, хуже! Казнят хотя бы преступников. Не всегда, но встречается. А тут совершенно обычные люди, выбранные… ну, вероятнее всего, по жребию.

Это… это подло. Я так не могу. Просто не могу.

Первым вперед вытолкали паренька. Рядом с ним нарисовался жрец с еще более елейным лицом и что-то зашептал, периодически окуривая несчастного горящим пучком каких-то трав. Очевидно, дурманящих, ибо глаза парня постепенно стекленели, а лицо теряло осмысленное выражение.

Мелдок довольно ухмыльнулся и взмахнул широким черным кинжалом с рукоятью в форме дракона.

Пора… Я прикрыла глаза.

Но даже так я отчетливо представила, как рука жреца, описывая немыслимую траекторию, огибает подростка и с силой вонзается в бедро самого убийцы. Мелдок страшно закричал и осел вниз, зажимая рану, из которой фонтаном хлестала яркая артериальная кровь. К нему кинулись помощники, и про несчастную жертву все как-то позабыли.