— Сорок, как минимум, — ворчливо произнес Хан.
— А максимум?
— До пятидесяти.
— То есть вслед за нашими деньгами в Европу, СНГ и в Южную Америку пойдут и деньги американских промышленников. Чем ответим?
— В Лондоне, Франкфурте и в Рио нужно вздувать цены на все индексы. Сейчас и не угадаешь, во что они будут вкладываться.
— Золото?
— Золото сейчас наверху. В него только Родригес может вкладываться.
— А если Родригес начнет вкладываться в золото, оно еще не пойдет вверх? — о себе в третьем лице спросил Родригес.
— Может, и пойдет. Но только что-то мне говорит, что на рынке сейчас полно золота, и еще, как посмотрит Рыбаков на всю эту канитель?
— СССР не сможет выбрасывать на внешний рынок большие объемы золота. По-моему, они сейчас сами закупают.
— Поэтому на рынке цены на золото высокие? У тебя есть какая-то информация? — Шнеерсон напрягся, и даже его еврейский акцент пропал.
— Да нет, нет никакой информации, так, мысли вслух.
Совещание проходило неспешно и успело наскучить Алексу, азартная натура которого не терпела долгих переливаний из пустого в порожнее. Но он, отдавая дань уважения своим соратникам, вынес эту тягомотину до конца.
А ведь ему еще предстояли похороны и разборки с ФБР, на которых было необходимо доказать чистоту компании перед законом, и что самое поганое — отречься от Фила, от капитана спецназа ГРУ Олега Пилипенко.
После того как похоронили Олега Пилипенко, а его семью Александр сам перевез в Гавану, выделив ей просторный дом в поселке иностранных специалистов и назначив огромное, по меркам Кубы, содержание, настало время определяться и с собственной судьбой. Родригес выкупил «General Security», а точнее, его юристы переоформили право собственности на компанию на «Родригес Инк. », а Лев Рубинштейн по своим каналам тихо продал дом и квартиры Шварца и деньги перегнал в банки Южной Америки.
Эрика тоже передала под контроль менеджеров Родригеса свои активы, и вся семья спокойно перелетела на самолете корпорации Родригеса в Аргентину. Эрика весь полет плакала, не столько об оставленном позади, сколько о своей юности, потраченной на эти миражи. И только когда видела, как увлеченно, не замечая расстройства жены и матери, играют ее мужчины, она пыталась брать себя в руки.
Вскоре после их прилета и обустройства в Аргентине прилетел Хорхе, полный новых планов и задач для них, но только Эрика грубо заявила, что с нее хватит, и послала недоумевающего Судостроева подальше.
Алекс, отдохнув, с новыми силами включился в работу мощнейшей корпорации, и Хорхе давал ему все новые и новые задания. Про США они старались больше не вспоминать, хотя Эрика каждую неделю звонила на Кубу, узнать, как идут дела у Марии Пилипенко и ее детей.
Но однажды Алекс не выдержал, вызвал Судостроева, и они часа два бродили с ним по берегу океана, что-то эмоционально обсуждая.
После чего Алекс улетел «по делам» и, вернувшись через месяц, долго не мог взглянуть в глаза Эрике, хотя она поняла, что ему стало намного легче.