– Тут проблемка образовалась. Нужно как-то довести информацию до силовиков, местных, разумеется. Есть некто или нечто, которое убивает людей. Орудует в районе Волковыска, возможно, двигается в сторону Минска. Предположительно обладает огромной силой, очень большой рост. Описание должно быть у местных ментов, они свидетелей опрашивали. Я к чему это говорю, – сделал паузу я, – местные могут спустить на тормозах, уверен даже, что искать не будут, если сам не объявится. Тут нужны спецы, с серьезными полномочиями и оружием.

– Все так плохо?

– Похоже, да, – кивнул я своим мыслям. – Мы идем дальше, есть приметы нашего «клиента», попробуем найти.

– Все?

– Да, как там, в общем?

– Тихо, работаю с министерством торговли. Зубры еще те!

– Ну так, – усмехнулся я, – евреи не только в Америке есть.

– Как ты узнал? Хотя… Да уж, тут у них это выражено еще хлеще, чем в Штатах. Такие ушлые и жадные, что беда! Но договоримся. Ты уверен по пластмассе?

– Да, нужно внедрять это и на этом континенте. А то, что они сейчас используют, слишком дорого в производстве.

– Я все понял. Попробую решить проблему.

– Давай, конец связи.

Эх, жаль, что нельзя рацию использовать, а сотиков пока нет. В Штатах, ну, точнее теперь уже на Кубе, мы лет через пять, может – чуть больше, запустим некое подобие сотовой связи. А вот в Союзе… А рации у нас хорошие есть, только вот запеленгуют враз, бегай потом по всей стране от гэбэшников.

Хоть и потеряли много времени из-за этих переговоров, но в принципе, еще было достаточно рано для вечера. Выдвинулись дальше, по подсказкам пастуха, а того мы взяли в провожатые, направление теперь знали. Пастух уверенно утверждал, что знает, где заночует наш скиталец. Если, конечно, тот не будет идти всю ночь по незнакомой местности, а ляжет спать.

– Тут, недалеко, линия обороны проходила. Не укрепрайоны, конечно, но доты были. Вот в одном, лучше всех уцелевшем, он, скорее всего, и заховается. Есть там такой, сухой, закрыться можно, но…

– Что? – вопросительно поглядел я на старика-пастуха.

– Страшно там. Там наших в сорок первом заживо сожгли, когда немец пройти не мог. Подкрались черти и огнем их! Поэтому и коробка цела, все выжгли, сволочи!

– Ну, так уж сколько лет-то прошло… – удивился я.

– А все равно страшно. Наши туда не ходят, даже мальчишки говорят, что там голоса слышны!

– Чьи голоса?

– Солдат наших, кого ж еще! Стонут, воют…