Флоренция, вилла «Кассаделламоре», 30 апреля, 06:52

Кристина проснулась от того, что у нее затекла шея. Она приподнялась на постели и медленно поводила головой, разминаясь.

— Что такое, Кристи?

Она повернулась. Позади нее лежал Питер. Она удивленно осмотрела его:

— А почему ты спишь одетый и поверх одеяла?

Задав вопрос, она вновь улеглась и тут же заснула.

Питер ненадолго задумался, после чего быстро разделся до трусов и залез к жене под одеяло. У него было два варианта: лечь головой на подушку и обнять ее грудь, либо прижаться лицом к ее лопатке, и тогда он смог бы во сне обнимать ее живот. Он выбрал второй вариант и через несколько минут впервые за долгое время спал мертвецким сном, крепко обнимая своего ребенка.

Флоренция, вилла «Кассаделламоре», 30 апреля, 08:37

Кристина вернулась из туалета в постель. Спать больше не хотелось. Она поправила сползшее с плеча кружево и сразу вспомнила события этой ночи. Повернувшись, она увидела мужа, лежащего рядом в любимой позе: на животе, руками обнимая подушку. И хотя его голова была повернута в другую сторону, в зеркале старого шкафа, стоящего в спальне, она видела, что он крепко спит. В комнате было уже светло, и она прошлась взглядом по очертаниям его фигуры, большую часть которой закрывало одеяло. Она посмотрела в окно, в которое вливался новый день.

Поступки…

Флоренция, вилла «Кассаделламоре», 30 апреля, 08:44

Питеру снился замечательный сон: он лежал на лугу, его обнаженное тело грело ласковое солнышко, а на спине танцевали бабочки. Они касались его так нежно и трепетно, что наполняли восторгом все его существо, и тот растекался от кожи на его голове до кончиков ступней. Кажется, он застонал вслух, и именно это прекратило танец маленьких разноцветных красавиц. Он расстроенно нахмурился, и бабочки продолжили свой праздник. Он вздохнул, открыл глаза и… столкнулся со своим отражением в зеркале массивного шкафа.

Мгновение спустя он увидел нечто, заставившее его крепко зажмуриться: комнату заливал свет, одеяло было спущено ниже поясницы, а на его спине танцевали не бабочки, а губы Кристины. Очень скрупулезно, не пропуская ни одного сантиметра, она целовала его. Первой реакцией было сбросить жену и бежать, но он вцепился в подушку, как висящий над пропастью в протянутую руку.

Ты будешь лежать и позволишь ей делать все, что она захочет. И если она пригласит пол-Флоренции посмотреть на тебя голого — ты позволишь ей и это. Если она так хочет, если для нее это важно — пусть.

И он лежал, сцепив зубы, руки и глаза, и старался даже не дышать, чтобы не выдать своего состояния. А выдавать было что, потому что мужской организм, которому почти месяц ничего не хотелось, вдруг решил, что поцелуи — это очень эротично, и возбудился так, что он понял: если жена не остановится — случится непоправимое, и он оскандалится перед ней, как тринадцатилетний пацан. Его прошиб холодный пот. Кристина то ли почувствовала это, то ли просто устала, но она прекратила эту пытку, перевернулась и легла на спину, устроив голову у него на пояснице.

Так они и лежали, образовывая букву «т». Питер выравнивал дыхание и ждал продолжения, но… время шло, и ничего не происходило. Он решил выяснить у жены ее дальнейшие планы:

— Кристи…

— М-м-м?

Она поелозила головой, удобнее устраиваясь, отчего ее волосы задвигались по его спине.

Исусе!