И сейчас она светила этими своими… достоинствами, и вся комната смотрела на это декольте, потому что это было красиво! У Джесси была офигительно красивая грудь, и она это знала. Как и все присутствующие здесь мужчины и женщины. Даже слепые. Даже неживые, изображенные на картинах и в мраморе.
А она, Кристина, просто идиотка. Как она могла подумать, что он, имея в руках такую жар-птицу, посмотрит на воробушка, пусть даже и в одолженных бриллиантах?
Но плакать нельзя. Вот он — главный недостаток макияжа: потечет тушь, и дорожки будут видны на фоне пудры. Надо взять себя в руки и улыбаться. Через полчаса все сядут ужинать, и она, сославшись на головную боль, сможет сбежать в свою комнату. С ними за столом она не высидит.
Сассекс, поместье Солсберри, 2 ноября, 19:34
Луи наливал сок, когда к нему подошла красивая женщина лет сорока.
— Сынок, что ты делаешь?
— Наливаю Кристине сок. Тебе налить?
— Вот ты вроде не дурачок, но иногда…
Мэгги пожала плечами. Луи застыл.
— Что опять не так?
— Скажи мне, ты девственник? Или за девушками никогда не ухаживал?
— Мам, ты чего?
— Ты вчера целое представление устроил…
— За что вы с дедом меня потом чуть не убили.
— А теперь хвалим!
Луи непонимающе смотрел на мать.
— Ты заявил о своих намерениях, и она все правильно поняла. Посмотри, как сегодня вырядилась. Для тебя ведь! Так и ты не будь ослом! Какой сок?! Шампанского ей неси! А потом пригласи ее… пройтись… по дому. В укромное место ее утащи, поцелуй и так далее… Что? Что ты так на меня смотришь?
Луи удивленно рассмеялся:
— Я в шоке. Ты уверена в том, что говоришь? Я только за — сама понимаешь.
— Вот и сделай теперь так, чтобы и она была «за». За мУжем. То есть за тобой. И желательно поскорее.