– Вот это то, чего делать не надо. Я имею в виду, показывать им нашу находку. – Михаил крутит головой. – Тогда факт того, что мы обокрали Стоматолога, будет налицо.

– Точно! – я больно луплю себя ладошкой по лбу.

– Но выйти к ним можно. Я вижу, этот кавказец парень правильный. Если мы успеем ему хоть что-то объяснить это уже хорошо.

– Ключевая фраза «если успеем», – мрачно вздыхаю я. Парни вон успели объяснить, а толку мало.

– У нас есть запись этого разговора. Это сейчас наш единственный козырь и он должен попасть в руки этому Гураму первому.

– Только вот телефон сел и чтобы прослушать запись, его нужно хотя бы зарядить. Как ты думаешь, Михаил, много ли у будет у нас шансов выжить, пока кто-то ищет зарядку к телефону? Думаю, что Робик сделает всё, чтобы опередить события и чтобы мы заткнулись навсегда.

Михаил гладит свою бороду и сейчас напоминает мне старика Хатабыча. Я очень надеюсь, что и в этой нестриженной с проседью бороде есть хотя бы пара волшебных волосков.

– Шансов немного, но всё же они есть. Ты слышал, что говорил этот Гурам. Он кажется друг этого Стоматолога. Думаю, что если у него возникнут сомнения на счёт Робика (а они уже есть), он возьмёт таймаут, чтобы всё перепроверить.

– Ага…только Робик уже его торопит. Что если навязанная им спешка сыграет не в нашу пользу? На кону вообще-то наши жизни…

– Как бы то ни было, но этот шанс нужно использовать. Чтобы не рисковать вашими жизнями к ним выйду я один. Вы же понаблюдаете со стороны, как будет развиваться ситуация и станут ли меня слушать.

– Если идти, то вместе…– говорю я, заглядывая в широко расставленные глаза, в каждом из которых горит по маленькой свечке…

– Ты правильно сказал, Слава. Риск присутствует, поэтому будет разумней рисковать одному, чем всем. Тем более с нами девушка…

– Девушка уже не совсем девушка, а вполне взрослая дама, которая сама может принимать решения. Мы идём вместе. – При этих словах Светка сжимает мою ладонь и я чувствую, жар исходящий от этой руки. Первым состояние человека выдают его ладони. Если ладонь холодная и влажная – человек напуган. Светка не боится. Надеюсь, что моя ладонь сейчас тоже горячая. Я поворачиваюсь к ней и смотрю в её глаза пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше нежности. «Прости меня…прости за то, что втянул тебя в эту историю…прости, что ничего не могу сделать…».

– Сейчас не совсем разумно действовать на эмоциях. – Михаил поражает меня своим спокойствием, вот уж у кого ладошки ни на градус не изменили своей температуры. – Я должен идти один. И это не какой-то героизм, а вполне рациональное решение. Если мы пойдём вместе, и у нас не получится, то больше шансов уже не будет. А так…остаётесь ещё вы. Это время и это шанс для всех нас.

– Ну хорошо…а если у тебя не получится. Если тебя хватают, ломают рёбра и просто затыкают рот. Что мы будем делать?

– Со мной не будет телефона. Я лишь скажу этому Гураму то, что он должен знать про Робика. Кто знает, вдруг он меня послушает? Обычно мне удаётся убеждать людей. Телефон же продолжит оставаться у вас в качестве страховки, и если всё пойдёт не так у вас ещё будет козырь. Загадывать дальше не будем. Всё-таки я надеюсь на силу своего убеждения. А если уж у меня не получится, следующим будешь ты, Вячеслав. Таким образом, мы просто увеличиваем наши шансы и не кладём все яйца в одну корзину.

Не знаю, что меня убедило больше: железная логика, невозмутимость и спокойствие, или этот образ мудрого человека, который знает что-то такое, что ещё не открылось тебе. Но после этой речи Михаила и я и Светка были уверены, что действовать мы будем именно так. Было решено выбраться из катакомб и вернуться в дом через подвал. Мы со Светкой останемся на лестнице, а Михаил зайдёт в дом через дверь со сломанным замком. Он сразу же окажется в холле и у него будет шанс оказаться лицом к лицу с Гурамом и попытаться ему всё рассказать. Если Михаила постигнет участь парней, мы со Светкой вернёмся в наши катакомбы. А дальше…а дальше мы не загадывали, да и думать об этом как-то не хочется.

Мы подбираемся к замаскированной в стене двери. Михаил впереди, теперь он везде будет первым. Мне даже страшно подумать, чтобы мы без него делали. Он осторожно толкает дверь, так что она чуть приоткрывается, образуя тонюсенькую щелочку. Михаил долго смотрит в эту щель, наконец, убедившись, что в поле его зрения никого нет, открывает дверь шире. Высовывает голову в проём и оглядывается по сторонам. Он походит на шкодливого старика, в которого переродился пацан из сказки о потерянном времени. Такое же живое и почти мальчишеское тело заканчивается видавшей виды бородатой головой. Никого нет, и Михаил выходит сам и машет нам рукой. Мы крадёмся вдоль катера, пока не достигаем ведущей вверх лестницы. Михаил по кошачьи мягко ставя ноги параллельно ступеням быстро поднимается наверх. Я следую за ним, мы так договорились. Светка должна остаться внизу, а я буду находиться у самой двери, чтобы максимально видеть, что там происходит.

Если что-то пойдёт не так…

Если что-то пойдёт не так, я знаю, что буду делать. Светке лучше об этом не знать, но так будет лучше. Всё равно Михаил слукавил, сказав, что у нас будет ещё один шанс. Поднявшись на верхнюю площадку, Михаил прикладывает ухо к двери. Прислушивается и чему-то довольно кивает. Это значит, что он готов. Я сжимаю его плечо, которое кажется мне каменным. Он в свою очередь заглядывает в мои глаза и мандраж куда-то улетучивается. «Это только игра, – говорят огоньки в серых глазах. – Она рано или поздно закончится. Хорошо было бы выиграть, но…игра есть игра и в ней должны быть проигравшие…»