И тут же утонул в радостном реве народа.

А я наконец-то оказался на крыше и теперь видел всё.

И увиденное не обрадовало.

Кровь в красноватом свете костров казалась черной. И крови было много. Кучка жрецов у столбов-идолов была заляпана ею по уши. Идолы – тоже. И те, кто стоял в первых рядах.

И бойня, похоже, только набирала обороты.

Труп вскрытой от горла до лобка женщины жрецы швырнули к ногам идола поменьше и взяли в оборот еще одну жертву. На этот раз мужика.

Этот умер почти беззвучно. Его ухватили в восемь рук, расположили горизонтально, после чего палач-ритуалист взмахнул серпом и вскрыл мужику глотку до позвоночника. Кровь хлынула в подставленную емкость из желтого металла. Все заорали, но даже сквозь ор я услышал, как один Крумисон спросил у другого:

– Как думаешь, это золото или медь?

– Думаю, медь, – ответил второй. – Слишком здоровая.

Еще одну девку вытащили к идолам. Голую и, похоже, одурманенную. Голова у нее болталась, как у тряпичной куклы. Девку подняли и усадили верхом на деревяху, изображавшую, надо полагать, идолов детородный инструмент.

Жрец с наиболее массивным головным убором задрал на себе рубаху до пупа и закрепил ее веревкой. Его собственный инструмент топырился под солидным брюхом.

Публичного изнасилования не случилось. Произошло худшее: ублюдок всадил в низ живота девки метровой длины тесак и принялся ворочать им у несчастной внутри. Та даже не вскрикнула. И дернулась только один раз. Хочется верить, что ублюдок убил ее первым же ударом.

– Ты глянь-ка, Трюгви! Этот колдун кончил! – раздался надо мной возглас Траусти Крумисона.

Всё. Мое терпение тоже кончилось.

– Милая! – Я коснулся плеча жены. – Сможешь воткнуть стрелу ему в брюхо?

– В ухо? – не расслышала Заря.

– В кишки! – крикнул я. – Пусть тоже повеселится!

Загудела тетива – и жрец сложился пополам.

– Один! – заорал я во всю мочь по-скандинавски. – Тебе, Один!

Это был сигнал. Перекрывая рев толпы, ночь разорвал леденящий души рык. Наш главный воин Одина перешел в боевое состояние и, расшвыряв языческих прихожан, вырвался на освещенную площадку, устроив там реалити-шоу «Полетели клочки по закоулочкам».