Таинственный "рынок у моста" оказался совсем рядом, два пробежать быстрым шагом квартала, для человека, еще недавно прошедшего "пол Европы" – пустяки. Старинное сооружение, живая история, так и хочется увидеть рядом мушкетеров в красивых плащах с королевскими лилиями, или стражников в морионах с алебардами, но чего нет, того нет. А вот старый, двухэтажный мост через приток Сены сохранился с тех времен неплохо. Как раз такой собирался Манилов построить на пруду у себя в поместье, верхний ярус занимают лавки и склады, нижний предназначен для пешеходов.

Рынок на месте, куда он денется ведь самый базарный день, вовсю торгуют и продуктами и всякой всячиной, толкучка не толкучка, но народу несколько тысяч точно собралось на "пятачке", толпа плотная и местами дорогу можно проложить только локтями. Снова пришлось дать по шаловливым ручонкам карманному вору, их тут как грязи, в этот раз попался с поличным не подросток, а какой-то замызганный старикашка и заработал хорошую плюху сперва от Сашки, а затем и от его начальника. Памятник они отыскали без труда, торчит на многоголовой и многоликой массой народа "статуя". Кого почтили парижане, что за деятель и не разобрать, какой-то то ли генерал, то ли король, судя по "одежке". По голове "истукана" прошелся якобинский лом или кувалда поработала, а бронзовая табличка давно отправлена в утиль, цветной металл в цене, из него отливают полевые пушки.

Фигнер влез на постамент, рассудив по обстановке – в таком сборище таинственный незнакомец вряд ли их издалека увидит, если останутся внизу. Долго ждать не пришлось, из толпы подходит к ним "девица" лет десяти на вид, обычный городской ребенок, единственная деталь, что отличает ее от большинства парижских ребятишек – обута она в сабо. Громоздкие деревянные ботинки-колодки, своего рода спецобувь торговцев, ремесленников и бойцов рогатого скота на бойнях.

– Месье, вам записка! – в руки российских горе-киллеров переходит мятый клочок бумаги, там три цифры: шестерка и два нуля.

– Губа не дура у комиссара, хочет сразу все… Сашка… черт, держи девку, а ее расспрошу!

Легко сказать ему, а вот удержать попробуй? Девчонка в слезы сразу же, прохожие пялятся на них, лишнее внимание гостям из далекой России не к спеху.

– Месье, я ни при чем… мне дяденька велел передать, десять су дал. Меня все тут знают, мы с мамой рыбой торгуем возле ворот. Не забирайте меня в участок! – ревет и заливается горькими слезами, вообразила юная парижанка, что нарвалась на агентов полиции в штатском и сейчас ее "повяжут". Может у компании "Матушка и я" лицензия на торговую деятельность просрочена, а может и еще какие грехи за душой есть.

– Ладно пусти… – решает Фигнер, от такой зареванной свидетельницы проку мало, да и бестия-комиссар наверняка в гриме пришел на встречу, а может и вообще прислал посредника вместо себя.

Девчонке он щедро выдает "на конфеты" пару мелких монет, небольшая компенсация за потоки слез и волнения, она вроде бы довольна, благодарит "добрых месье" и уходит прочь.

Фигнер лезет обратно на верхотуру, на постамент, показывает толпе три пальца, немой торг начался с невидимым продавцом. Пять минут ожидания, приходит следующий курьер, мальчишка-беспризорник, цену удалось немного сбить, начало неплохое. С "гаврошем" обращение не столь деликатное, как с представительницей прекрасного пола, тут же за ушко его, да на солнышко.

– Кто послал? Я сегодня песец злой, говори, иначе пришибу! – прессует малолетнего посланца комиссара жестокий Фигнер.

Узнали они немного, мальчишка упираться и разыгрывать из себя героя не стал и в итоге даже чуточку заработал в звонкой монете. "Гад" где-то здесь, может быть совсем рядом стоит, но найти его в толпе невозможно, пока сам себя как-то не выдаст.

Так они и вели аукцион часа два, записка и Самойлович орлом на постамент взлетает к побитому революционерами "королю". Правая рука – целые числа, левая покажет дроби, язык жестов… комиссар согласился на три с половиной, меньше не берет. Последняя присланная бумажка, в ней сообщение на это раз – длинное, точные инструкции по месту, времени и способу передачи денег будут завтра курьером. На сбор необходимой суммы отведена ровно неделя и ни дня больше. К следующему воскресенью триста пятьдесят тысяч франков золотой монетой вынь да представь… сумма кругленькая. Пытался Сашка прикинуть сколько это в современных ему долларах будет, посчитать не дали, не до того вдруг стало.

– Эй итальяшка, слазь сюда ушлепок ватиканский, я тебя научу пальцы гнуть! – подошли из толпы два "деятеля", похожи как братья-близнецы, у обоих наглые рожи кирпичом, бычьи загривки, "мыщца" играет под сюртуками, знакомый уже типаж.

Рекэт местный пожаловал учить "понаехавших чурок", или просто "любители" выискались, а кто их знает? Фигнер быстро спустился, раз зовут столь настойчиво. Расклад честный пока, двое на двое, но у базарных "быков" руки в глубоких карманах рукоятки складных ножей щупают в предвкушении драки. Одного эти ребята не учли, одного существенного обстоятельства, в "ножички" с ними никто играть не станет на этот раз. Упустили граждане аборигены первый и самый удачный момент для начала ближнего боя, а второго им не дадут. Не надо в таких случаях никогда предупреждать или пугать, решился и бей немедленно… а так два выстрела и два "жмурика". Деваться им с Самойловичем все равно некуда, придется стрелять на поражение, а дальше уж как получится. "Валить" этих двух придется ему, шеф подстрахует револьвером, так договорились на подобный случай, опыт – сын ошибок трудных. Есть надежда… местные обыватели не поймут сразу, что случилось, с бездымным порохом они не знакомы, да и выглядит его пистолет их ХХ-го века по меньшей мере "несерьезно", вроде как детская игрушка.

Глаза в глаза, игра нервов, нечаянная капля пота со лба тает по пути к бровям, естественный наркотик – адреналин потихоньку отравляет кровь в жилах. Стоит Сашка и ждет, что те двое боевиков предпримут, рукоятка Токарева под блузой крепко сжата и палец уже взвел заранее курок. Народ вокруг расступился, кто-то спрятался за лавки подальше от греха, а кто посмелее – напротив вперед подался посмотреть, бандитские разборки не редкость в Париже, совсем как в 90-е другого века и другой страны. Ой…сейчас прольется чья-то кровь, только бы посторонних пулей не зацепить случайно, есть такой существенный недостаток у ТТ, не "полицейское" это оружие ни разу.

– Фараоны! – выкрик из толпы, очень своевременное предупреждение от народа, быстрый взгляд налево через плечо, там вдали видны "маячками" высокие кивера солдат национальной гвардии, полиция пожаловала, очень даже к месту.

Разбежались гладиаторы как тараканы под тапком, не получилось "корриды" на потеху скучающим обывателям, Сашка с Фигнером в одну сторону кинулись, "быки" в другую. Патруль же так ничего и не заметил, идут беспечные солдатики, трубки глиняные покуривают, да на девок поглядывают, порой случается и щупают красоток за разные выступающие выпуклости. Хорошая у них форма, заметны представители власти издалека и обычно местный "криминал" всегда успевает уйти заблаговременно.