Он подключил видеоразъем, чтобы Хармон тоже мог его видеть.

– Хармон? Это Олтмэн. Вы живы?

– Я уже думал, что, кроме меня, никого не осталось, – с облегчением вздохнул тот. – Я так рад вас видеть.

– Где вы?

Хармон растерянно посмотрел по сторонам, будто на мгновение забыл, где находится.

– В отсеке с Обелиском, – сказал он наконец. – Я уже думал, что попал в ловушку, но по какой-то причине эти гады не приближаются к Обелиску. Я так рад, что не один остался в живых.

– Я приду к вам.

– Это невозможно, – заявил Хармон. – Вы не успеете сделать и нескольких шагов, как они разорвут вас в клочья.

– Сделаете мне одолжение? – попросил Олтмэн. – Можете открыть двери отсека для подводных судов? У вас имеется доступ?

– Конечно. Но зачем?

– Просто откройте их и держите открытыми. Через них я проберусь к вам. Да, и еще одна просьба.

– Говорите.

– Соберите в системе все возможные данные об Обелиске. Состав, размеры, строение, характер сигнала – в общем, все.

– Хорошо, – кивнул Хармон. – Хоть будет чем себя занять.

– Мне кажется, я догадался, чего хочет Обелиск, – сказал Олтмэн. – Я буду это знать, когда окажусь там. Если получится.

Хармон что-то еще говорил, но Олтмэн уже отключился. Он покинул лабораторию и зашагал назад – в том направлении, откуда пришел. Он заглядывал подряд во все каюты, чуланчики, кладовки в поисках баллонов с кислородом или гидрокостюма, но ни того ни другого найти не смог. Придется рискнуть и нырять так. Олтмэн оценивающе посмотрел на пилу. Ее вряд ли можно было назвать идеальным оружием. Когда она наскочила на кость (или что там было у этой твари), то едва не убила самого Олтмэна. Да и в любом случае он не мог взять ее с собой: после пребывания в воде она перестанет работать. Другое дело – плазменный резак. Он, вероятно, короткое подводное путешествие перенесет.

В одной из кладовок Олтмэн обнаружил два пятнадцатиметровых мотка веревки. Накинул их на плечо и вновь принялся карабкаться по лестнице, возвращаясь к люку.