Книги
Мозг и сознание
Проведенные по методу Майка Мендлемя и Элизабет Пол из Бристольского университета эксперименты на собаках показали, что те действительно распространяют свое эмоциональное состояние на процесс принятия новых решений. Сравнивая собак в центре спасения, которые страдали от тяжелого страха разлуки, когда оставались одни, с собаками, которые прекрасно справлялись с одиночеством, экспериментаторы проверяли, влияло ли общее эмоциональное состояние собак на новые решения. Собак тренировали так: когда их пускали в комнату, они могли ожидать увидеть либо полную миску с кормом в одном углу комнаты, либо пустую миску в другом углу. Обе группы быстро выучили, в каком углу лежит пища, и к полной миске подбегали, а к пустой медленно подходили, чтобы обнюхать. Затем в серии испытаний собакам выдавали миску на разных расстояниях от каждого угла. Менее тревожные собаки подбегали к миске, которая находилась между двумя углами – и имела равную вероятность быть полной или пустой – как будто ожидая, что она будет полной. Собаки со страхом разлуки, однако, подходили к ней гораздо медленнее, словно опасаясь худшего.
Нечто похожее показали и аналогичные исследования с крысами. «Счастливые» крысы, выращенные в обогащенных клетках с множеством игрушек, вели себя так, будто сейчас случится нечто хорошее, тогда как крысы, выращенные в бедной среде, вели себя противоположным образом. Исследователи обнаружили, что даже пчелы распространяют свой плохой опыт на будущие ожидания, даже и не пытаясь расширить свой хоботок, чтобы попробовать сомнительное вознаграждение, если до эксперимента им устроили встряску (имитируя нападение хищника на улей).
Пока неясно, все ли животные, которые в экспериментах проявляют подобную предвзятость в своих ожиданиях, на самом деле используют свои чувства для принятия решений так, как это делают люди. Любому животному выгодно делать точные догадки о том, что произойдет в будущем, и их прошлый опыт, хороший и плохой, может этому способствовать. Но, возможно, разные виды делают это по-разному. Поиск способа узнать, вовлечены ли в этот процесс чувства, по-прежнему остается масштабной задачей.
Невозможно спросить у животного, что оно переживает, но некоторые умения указывают на присутствие более богатого внутреннего мира, чем принято считать.
– Планирование будущего. Указывает на некоторую степень психического путешествия по времени. Обнаружено у западных кустарниковых соек, шимпанзе, орангутангов, короткоруких осьминогов.
– Узнавание себя в зеркале. Указывает на представление о собственном «я». Обнаружено у дельфинов, слонов, скатов мант, сорок.
– Использование инструментов. Указывает на способность гибко мыслить. Обнаружено у ворон, орангутангов, шимпанзе, дельфинов, осьминогов.
Мы считаем само собой разумеющимся то, что мы можем передвигаться назад и вперед по психической временной шкале нашей жизни, от воспоминаний к планам на будущее и обратно. Но могут ли другие животные делать то же самое?
Мы знаем из исследований приматов, что наши ближайшие родственники, похоже, способны готовиться к будущему – в 2009 году шимпанзе по имени Сантино из зоопарка Фурувика в Швеции была замечена за хладнокровным выстраиванием рядов камней перед открытием зоопарка, чтобы позже в тот же день бросаться ими в посетителей. Также исследования показали, что орангутанги способны выбрать инструмент, который им понадобится позже в тот же день, чтобы получить вознаграждение. То, что наши ближайшие родственники обладают такими навыками, возможно, не удивительно, но в последнее время список существ, которые проявили способности к планированию будущего, расширился, включив тех, кто совершенно не похож на нас, от крохотных птиц до осьминогов.
В 2009 году исследование короткоруких осьминогов показало, что они собирают упавшую скорлупу кокосовых орехов и переносят ее на морское дно, часто с большим трудом. Бо́льшую часть времени эта скорлупа только мешала, зато, когда осьминоги чувствовали угрозу, они прятались под перевернутой половинкой скорлупы. Некоторые даже используют две скорлупы, чтобы создать более просторное убежище с отверстием, через которое они могут следить за происходящим снаружи. Тот факт, что они переносят скорлупу, по-видимому, предвосхищая потребность в ней в будущем, интерпретировался как свидетельство в пользу их способности думать о будущем и строить планы.
Ники Клейтон и Тони Дикинсон из Кембриджского университета провели множество экспериментов с западными кустарниковыми сойками – это представитель семейства врановых, который запасает пищу на будущее. В серии гениальных экспериментов они и их коллеги исследовали, было ли это истинным планированием будущего или же автоматической инстинктивной привычкой.
В одном эксперименте они сытно кормили птиц либо кедровыми орехами, либо сухим кормом, прежде чем дать им возможность сделать запасы из смеси обоих продуктов. Они обнаружили, что птицы, которые уже наелись кедровыми орехами, явно предпочитали есть и запасать сухой корм, и наоборот, показывая, что птицы будут определенно выбирать что-то отличное от того, что только что съели. Затем команда обучила птиц, которые ранее наелись одним продуктом, например сухим кормом, в следующий прием пищи ожидать что-то другое, в данном случае кедровые орехи, а после позволяли им вернуться к своим запасам. После нескольких повторов этой экспериментальной установки птицы, которых сначала кормили кормом, позволяя сделать запасы, потом кормили кедровыми орехами, а после позволяли вернуться к запасам, начали запасать корм. Ведь теперь, после приема пищи из кедровых орехов, корм был ценнее. Результат восприняли как убедительное доказательство того, что сойки представляли себе конкретное будущее и соответствующим образом строили планы.
Эти эксперименты всегда вызывали множество дискуссий. Без возможности точно сказать, каковы мотивы животного, нет никакого способа доказать, что в их сознании есть картины прошлого или будущего.
Но чем больше исследований проникает в сознание животных, тем больше мы узнаем о том, как они понимают свой мир. Наше знание может иметь далеко идущие последствия с точки зрения того, что мы думаем о них – и как к ним относимся.
Зрение животных: каково это – быть животным?
Когда пчела летит в ваш сад, она видит не то, что вы. Цветы выделяются на более темном фоне листьев, и у них есть отражающие ультрафиолет «посадочные полосы», которые указывают путь к нектару. Когда пчела возвращается в улей, она находит путь, сверяясь с узором поляризованного света в небе. Все это она видит через пиксельное окно мозаичного зрения, причем каждый отдельный глазок сложного глаза насекомого обеспечивает одну из 5000 точек, которые в совокупности составляют изображение.
Рис. 10.1. Поляризованное видение пчелы: молекулы воздуха в атмосфере рассеивают фотоны света, создавая круг сильно поляризованного света под углом 90. к солнцу. Эта полоса движется вместе с солнцем в течение дня, позволяя пчелам использовать эту информацию для навигации, даже когда солнце скрыто облаками
Сложность системы цветового зрения пчелы сопоставима с человеческой, поскольку, подобно людям, у них есть только три цветовых рецептора – для ультрафиолетового, синего и зеленого света (у человека – для синего, зеленого и красного). Фотографии с искаженной цветопередачей, на которых отфильтрован красный, а ультрафиолет добавлен в набор цветов, видимых человеческим глазом, дают нам достаточно хорошее приближение к тому, что видит пчела. Добавьте сюда поляризованный свет, помогающий пчеле найти свой путь домой, и это будет переживанием, которое, несомненно, не имеет ничего общего с нашим.