Давно это было. Ещё в дни студенчества, в осенней октябрьской тайге под Иркутском…

Вот и стих шорох шагов Алика и Славки по опавшей листве.

В мелком распадке сумеречно. По его дну кульгукает мелкий ручеёк среди моховых кочек. За ним полого поднимается склон. Редкие, почти голые уже осины. Их подножия густо усыпаны жёлтыми, коричневыми, красными и оранжевыми листьями. Под каждой осиной свой цвет. Листья лежат так, слово осыпались в безветрие.

Влево распадок повышается. А справа, куда утекает ручей, я вижу пламенеющую осенними красками широкую падь. Там ещё вовсю властвует солнце.

Ручеёк как будто тянет за собой вечернюю прохладу к выходу из распадка. Словно невидимая и чуть ощутимая речка течёт вокруг меня, а я стою на её дне – настолько плотен и прохладен вечерний воздух. Тянет он так легко, что не может даже пошевелить немногие листья на почти голых осинах. Редко какой-нибудь оторвётся и падает, постукивая крепким черешком по сучкам.

Над широкой, освещённой солнцем падью, над прозрачными полушариями ив и черёмух, в сторону солнца летит ворон. Я его не вижу, но можно предположить, что до него метров двести-триста. Слышно его звонкое и печальное круканье – крук! крук! Тишина необыкновенная. Даже на таком расстоянии слышно, как режут воздух твёрдые перья его крыльев – ш-шех-х! ш-шех-х! ш-шех-х!

Я стою, привалившись спиной к большому, в мой рост, горелому пню и снова слышу, как гулюкает тихонечко ручеёк между пушистых зелёных моховых кочек.

Тишина. Однако я знаю, что через несколько минут крикнут загонщики. До них километра полтора. После первого их крика замрут мои соседи и сейчас неподвижные, словно изваяния – справа Мишка, слева Борис и ещё дальше другой Славка. Мы ждём косуль. Нас немного, всего шестеро – двое в загоне, четверо на номерах. С утра уже сделали четыре загона, но всё безрезультатно. С таким малым количеством охотников лучше не начинать этого дела – звери выходят из загона в сторону.

Вот и крикнули ребята там, вдалеке. Голоса постепенно приближаются, но стихают. Ребятам надо переходить ещё один распадок. Однако крики усиливаются, приближаются, но на самом гребне гривы начинают смещаться к вершине распадка. Они потеряли направление! Опять неудача! Как не везёт нам сегодня!

Но что это?

Уже плюнув на всё на свете и мысленно изругав незадачливых наших загонщиков, я слышу шорканье явно не человеческих ног по опавшей листве. Это там, где-то на верху гривы, прямо передо мной. Косули!? Слава Богу!

Я весь вниманье. Руки без рукавиц стынут на холодных стволах ружья, моего зимсона. Левую щёку холодит заметно усилившийся тягун из вершины распадка. Ну, это как раз и неплохо – ветер поперёк, значит, нашу стрелковую линию звери не учуют.

Шаги по листве всё слышнее. Но какие-то мягкие это шаги, не совсем похожие на шаги копытного зверя. И тут я вижу, как ко мне по склону распадка спускаются один за другим три волка! Такое впечатление, что они возникли как привидения, прямо посреди поляны. И в это можно было бы поверить, если бы не громкий шорох шагов по листве и сухой траве.

Вот это сюрпризик! Сердце начинает, как всегда при такой неожиданности, сильно колотиться. Волки тем временем почему-то разделяются. Первый идёт, как и шёл – вниз на меня и немного левее, между мной и левым от меня номером. Два других берут ниже по распадку, правее. Мишка наверняка уже увидел этих двух своих волков. Они направляются прямо к нему.

Ночлег после удачной охоты. Слева направо – Слава Домрачев, Боря Михайлов, Алик Хлебников, Слава Вшивцев и Миша Андреев.

Позиция у нас наивыгоднейшая. Мой волк совершенно не замечает меня. Вот он спустился к самому ручейку и начинает переходить замшелое дно распадка.

Как интересно наблюдать за зверем, когда он тебя не видит. Тем более за таким как волк. Ведь встречи с ним так редки. Не каждый охотник может похвалиться, что видел, как волк совсем неподалёку переходит сырое место.

Вот он прыгнул с одной кочки на другую, остановился на ней, соединив все четыре ноги. Осматривается, куда ему лучше прыгнуть, словно боится ноги замочить. Опять мягко скакнул, взмахнув поленом. Снова высматривает место для прыжка.

До него шагов тридцать, не больше, и он начинает проходить мимо меня. Через несколько прыжков он станет удаляться и не выйдет на соседа – слишком большое расстояние между номерами. Да ещё и много кустов. И хотя я стою на самом виду, волк меня не замечает. Он спокоен – ведь им удалось уйти от охотников.

А ведь только ошибка загонщиков, то, что они пошли в сторону, направила волков прямо на нас. Волки, конечно, уверены, что уходят в сторону от загонщиков и о нас даже не подозревают. Мы стоим очень тихо. Как раз это их и подвело…