Две незнакомые старушки у его подъезда прервали разговор и поглядывают на меня с интересом. Ну что ж.

— Здравствуйте, — здороваюсь вежливо, они кивают и смотрят в ожидании продолжения: — Вы не против, если я покричу немного?

Переглядываются, качают головами, дескать, это диковато, но дерзай, коль пришла.

Кхм. Набираю в грудь побольше воздуха, потом смеюсь и выдыхаю. Какая глупость! Ну ладно, попытка номер два. Делаю то же самое, смотрю на окна четвертого этажа.

Вдох и:

— Леха-а-а! — кричу. — Леха-а, выходи!

Краснею и неловко пожимаю плечами, извиняясь перед старушками. Они участливо подсказывают:

— Может, позвонить? — одна даже протягивает свой мобильный — между прочим, айфон.

— Спасибо, у меня есть телефон. Номера его нет.

— А-а-а.

И я снова:

— Леха-а-а Мар-чен-ко! Выходи!! — кричу. Свет в квартире не горит, но сейчас середина дня, и это логично. Пластиковое окно открыто на проветривание. В моей памяти оно еще осталось деревянным, выкрашенным белой краской. Возможно, его нет дома? Хотя машина стоит неподалеку, номер я подсмотрела на фотографиях.

В третий раз бабульки неожиданно подхватывают мою смелую идею и еще пару минут мы зовем Леху все вместе. Потом они замолкают и кивают куда-то мне за спину. Сердце заходится от догадки, я быстро оборачиваюсь и упираюсь взглядом в мужчину, который стоит буквально в нескольких метрах от меня. Приподнимает брови, буравит меня внимательными глазами, судя по всему, пребывая в легком недоумении, если не сказать — шоке. Не узнает. Он меня не узнает. Это ожидаемо, но все равно обидно. Значит, совсем не следил за моей жизнью, не интересовался. По-фи-гу.

Я же невольно отшатываюсь, делая широкий шаг назад. Лицо напротив знакомо до боли, а вот фигура… Боже, он просто огромный по сравнению с тем, какого я запомнила. Куда делся тощий, нескладный парень? Когда отец обронил, что Леха работает в спецназе полиции, я невольно рассмеялась. У его отчима, конечно, три звезды на погонах, но одно дело запихать, другое — удержаться, а с его нравом и привычками — миссия казалась невыполнимой.

Он выше меня больше чем на голову, крепкий, даже мощный, как гора. Одет в спортивную куртку и серые мягкие штаны, на ногах — найковские кроссы, в руках — пакет из Красного Яра, по всей видимости, с продуктами.

— Чего орем? Вы кто? — спрашивает холодно, оглядывая меня с головы до ног.

— Вот, в гости к тебе приехала, — заметно, что парень офигевает от моей наглости. — Ты меня совсем не узнаешь? — смотрю на него, начиная волноваться. Мне не двенадцать, и даже не шестнадцать, — повторяю мысленно. Я взрослый, уверенный в себе человек. — Решила детство вспомнить. — Мой голос режет его слух, понимание отражается на лице, и он прищуривается, словно не доверяет собственным глазам.

Бабульки за спиной замерли в ожидании драмы.

— Вы обознались, девушка. Я бы вас запомнил.

— А вот так? — торопливо накидываю капюшон на голову, натягиваю на лицо черную ткань и сутулюсь. У меня пальцы дрожат, никак не ожидала от себя такой реакции в его присутствии. Мне казалось, наша встреча пройдет легко и непринужденно, мы ведь давние приятели, которые не виделись почти десять лет. Становится тоскливо от мысли, что он не захочет вспоминать меня. На что я рассчитывала? Теплые объятия и приглашение на чай, как в старые добрые? На моем канале четыре миллиона подписчиков, очевидно, что Марченко среди них нет.