— Да что вы делаете⁈ Уберите руки!

— Да ладно тебе, краля. Мы тебя просто покатаем да дома высадим!

— Ну! С нами тебя никто и не тронет!

— Пойдемте, — сказал я и решительно зашагав к толпе.

Не сказав мне ни слова, Степаныч с Фимой пошли следом.

— С дороги, — ледяным тоном приказал я, расталкивая гопников.

— Ты че, попутал⁈ — Крикнул один из них, лысый, носивший на лице уродские солнцезащитные очки с узкими линзами.

В следующее мгновение очкарик выхватил из кармана складной ножик — китайскую выкидуху на пружине. Лезвие щелкнуло, острие посмотрело на меня.

Я же, краем глаза увидел девчонку, из-за которой начался весь сыр-бор. Это была Кристина, секретарша Нойзмана. Девушка, одетая в обтягивающую бедра юбку и белую блузку, приперлась сюда, почти на промзону да еще и совсем одна. Хреново. Для местных гопорей она, считай, надела на шею табличку со словами: «возьми меня».

Я глянул на нож гопника, а потом просто выбил его у него из пальцев небрежным хлопком. Ножик загрохотал по асфальту тротуара, оставив своего хозяина в замешательстве.

— Если уж достал, так режь, — сказал я, глядя на гопника. — Не надо вы#бываться.

Фима и Степаныч грозно стали у меня за спиной. Гопники испуганно переглянулись.

— Да мы че? — Пролепетал очкарик. — Мы ни че. Мы ее даже не знаем!

Он завертел головой, глядя, то на Кристину, то на меня.

— Да! Она сама к нам пристала! — Подхватил другой, худощавый и бледный, словно наркоман.

Третий, высокий, как шпала, но худой и узкий в плечах, застыл в ступоре.

— Пошли нахер отсюда, — проговорил я набычившись. — Ни то, ноги переломаю. Понятно?

— Да че ты, братан? — Поднял руки очкарик в примирительном жесте. — Не кипятись, уходим мы. Чего ты?

Гопники торопливо погрузились в машину и поспешили уехать. Я проводил их гнилую таратайку взглядом до самого поворота на промзону. Потом глянул на девушку.

— Что ты тут забыла? Да еще и одна, — начал я. — Район опасный. В таком виде молодые девушки тут не ходят.