— И правда… Не смотрела… — Ответила Тамара задумчиво.

Щелкнув замком, она открыла дверь. В тот же момент из-за угла появился здоровенный светлобровый амбал в рубашке с коротким рукавом и массивной цепью на шее. Вместе с ним был и второй — пониже, но полный и широченный в плечах. Второй носил майку под распахнутой белой рубашкой. На толстенной руке поблескивали золотые часы на браслете.

Маленький мужичок просто потерялся на фоне этих двух гигантов.

— Вы кто? — Спросила Тамара, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в пятки.

— Милиция, — хмыкнул широкоплечий и почесал выбритый висок большим черным пистолетом. — Пройдемте с нами, гражданочка.

Вечер того же дня. Кафе-клуб Барбарис.

Несмотря на свое прозвище, Костлявый был отнюдь не костляв. Нойзман смерил огромного бандита взглядом, довольно улыбнулся.

Костлявый был гигантом. Крупный, бритоголовый и широкомордый, он носил черную футболку-безрукавку и модные вареные джинсы. Шею бандита опоясывала чудовищных размеров золотая цепь.

«Какая-то безвкусица, — подумал на английском Нойзман, оценивая бандита, — но парень сильный. А главное, тупой».

Костлявый потер маленький нос. При этом его огромные часы Касио на массивном стальном ремешке, звякнули о такой же массивный золотой браслет.

Костлявый был бандитом, орудовавшим в основном в Новокубанском районе. Нойзман знал, что его банда, хоть и была немногочисленной, держала в страхе нескольких средних бизнесменов из местных станиц, с полдюжины магазинов, и еще неизвестно сколько ларьков по всему Новокубанску. В Армавир они совались редко. Остерегались местных крупных банд. Однако Нойзман знал, что Костлявый был амбициозным бандитом. Американец сразу понял это, как только они познакомились. А свел их, к слову, один знакомый армавирский бизнесмен, которому Нойзман собирался продавать оборудование с комбината, под видом вышедшего из строя.

— А ниче так местечко, — бычьим голосом промычал Костлявый, пялясь на жопу официантке, обслуживающий соседний столик.

— Мне тоже нравится, — проговорил Нойзман. — Тут… уютно…

На самом деле, Нойзману не нравилось. Маленькое кафе он находил какой-то безвкусной забегаловкой и обычно не ходил в таких местах. Однако встречаться с Костлявым в приличном заведении американец не решился. Он просто не хотел, чтобы его заметили в обществе бандита.

— Так что ты там мне затирал? — Спросил Костлявый, накинувшись на цыпленка табака, которого ему подали целиком. — Ты ж сказал, я буду главный на этой шараге.

Нойзман едва заметно поморщился, стал ковырять свой салат.

— Да, Обороной будете руководить вы, — проговорил он, стараясь разговаривать потише, чтобы окружающие не услышали акцента. — Но у меня в предприятии будет свой человек. Сами понимаете. Если я вкладываюсь в бизнес, должен знать, что все мои деньги идут на дело. Мой человек за этим проследит.

Костлявый, доглодавший куриное бедро, посмотрел на Нойзмана из-под тяжелых надбровных дуг.

— Но не волнуйтесь, — продолжил Нойзман, — все будут в плюсе. Вы получите деньги. Большие деньги, мой дорогой друг. Как только Летов согласится продать Оборону, деньги буквально польются к вам рекой.

Взгляд маленьких глаз бандита был напрочь лишен интеллекта. Настолько, что Нойзман даже не смог прочесть по ним хоть какую-то эмоцию Костлявого. Это обеспокоило американца.