— Мне от этого не легче, — вздохнула Марина.

— Я знаю. Легче не станет. Ладно, Марин. Рад был тебя видеть. Завтра я съеду с квартиры, сниму другую.

— Ты уезжаешь? — спросила она.

— По расчетам, через полгода Оборона станет приносить мне достаточно денег. Я возьму ссуду и начну строить дом в Заветном, за Армавиром. Участок я уже присмотрел.

Девушка покивала. Я отвернулся, намереваясь уйти. Мне было горько, что в закрутившихся разборках Марина потеряла дедушку — по сути, единственного близкого ей человека. Мне было горько и стыдно перед ней. Наверное, это чувство вины было ничуть не меньше, чем то, что я ощущал после смерти друзей.

— Витя? — Вдруг позвала она меня.

— Да?

— Ты ведь не хотел связываться с внучкой авторитета. Почему ты передумал? Почему связался со мной?

— Влюбился, — сказал я прямо.

— И до сих пор любишь?

— Да.

— Ты не виноват в смерти дедушки. Это сделали люди того мерзкого Мамикона.

— Я бы мог его спасти, — сказал я. — Но был недостаточно быстр. Недостаточно внимателен в тот день. Стрелял хуже, чем мог бы.

— Витя, иногда случается такое, на что ты не можешь повлиять. Чего не можешь изменить.

— Случается, — кивнул я. — Но крайне редко. Смерть Кулыма — это другой случай.

— Это как раз тот случай, Витя. Не все в жизни можно повлиять. Хотя очень на многое. Ты тому яркий пример. Но все же. Я хочу, чтобы ты знал — я тебя не виню.

— Спасибо, — я улыбнулся.

— И еще, — поторопилась она сказать, когда увидела, что я намереваюсь уйти. — Как бы печально это ни звучало для меня, но я больше не внучка авторитета.

Обернувшись, я заглянул в слезящиеся глаза Марины.

— Теперь я невеста начальника охранного агентства «Оборона».