Полковник свернул мятый лист в клеточку, сунул в простой бумажный конверт без марок и каких-либо пометок, положил его в стол и примкнул.

— Знаешь, что, Русик. К черту сгоревшие пушки.

— Как это, к черту? — Удивился Руслан.

— А вот так. Кажется, у нас наклевывается новый клиент. Серьезный. Очень. Люди там влиятельные. Это не то, что разным браткам товар продавать. Тут совершенно другой уровень.

— Другой?

— И объемы будут другие, и деньги тоже другие. Сдюжим, и, считай, как в лотерею выиграли.

Руслан поерзал на стуле. Почему-то от слов полковника ему сделалось неудобно, и он бессознательно попытался устранить это неудобство, получше устроившись на стуле. Конечно же, это не помогло.

— О ком идет речь?

— Ты подожди-подожди, Русик. Не гони коней. Тут все еще не точно, пока только я в курсе. Но если все будет хорошо, срастется, то я тебе тут же все расскажу. Ты ж меня знаешь.

Руслан с сомнением поджал губы, но быстро взял себя в руки, чтобы не выдать полковнику своих неприятных ощущений. Получилось ли у него это сделать, майор не понял.

— Но раз люди там серьезные, то, как раньше, спустя рукава, работать не получится, — потемнел лицом майор. — Надо, чтобы все было надежно. Такой херни, как случилась вчера, допускать нам больше нельзя. Надо так линию поставки организовать, чтобы была она крепкая, безопасная и защищенная.

Руслан молчал, судорожно соображая, что же за новый клиент мог появиться у Коростелева. Раньше полковника не заботили вопросы о какой-то особенной надежности линий. Достаточно было, чтобы бандиты знали, с кем имеют дело, и что просто так кинуть не получится. Что за кидок наступит немедленное возмездие. Теперь же Корастелев говорит ему просто забыть о похерившимся товаре, то есть, забыть о кидке. Это было странно.

Но еще более странно то, что он теперь заботится о какой-то надежности в поставках. Хотя раньше это дело ограничивалось только конспирацией и связями, чтобы не нарваться на проблемы с законом.

— Хотя есть у нас подвязки и в военной прокуратуре, и в СК, но, сам понимаешь, лучше не наглеть.

— Это ты, к чему, Дамир Сергеевич?

Багиров нахмурил брови, и по лицу полковника стало видно, что это выражение ему не понравилось. Майор поймал себя на мысли, что побаивается Корастелева. Неприятная смесь ощущений из стыда и страха густела в душе офицера.

— К тому, — еще сильнее помрачнел полковник. — Что наших людей не стоит в этом деле сильно светить. Только в крайнем случае. Объемы увеличатся, и народу привлекать придется больше. И если всем будут заниматься наши, армейские, это может привлечь слишком много внимания. Потому придется нам, скажем так, заручиться помощью внешних исполнителей. Хотя бы в качестве охраны. Пока что.

— Что? Как это?

С каждым словом, сказанное полковником изумляло Багирова все больше и больше. Майор старательно прятал свои эмоции, хотя ему казалось, что выходило у него не очень убедительно.

— Самая подходящая и крупная группировка в том районе — мясуховские. Будем использовать их, чтобы наладить поток.