С этими словами он указал на желтый москвич, раззявивший под краном свой капот.

— Не вопрос. Только давайте договоримся о времени. Что б не вышло так: я приеду, а вы уже в другой машине копаетесь.

Не успел механик согласиться, как снаружи бабахнуло. Грохнуло так, что во всем немаленьком цеху задрожали стекла.

— Еб твою! — Выругался Фима, от неожиданности присев на полусогнутых. — Эт, мать вашу, че было?

Напрягшиеся кирпичики помчались из цеха первыми. За ними мы с Фимой и несколько механиков. Когда мы оказались за воротами цехового двора, я увидел, что же произошло. К этому времени столб черного дыма поднялся над дорогой.

Вдали, у перекрестка, лежала горящая БМВ, на которой уехал Моргун. Метрах в ста ближе к нам, застыла грязно-зеленая девятка. Задняя дверь ее была распахнута, и рядом, прямо на проезжей части, стоял стрелок. Стрелок держал на плече пустой гранатомет муха.

— Сука, мля! — Заорал один из кирпичников и полез за пистолетом, — Моргуна вальнули!

Гранатометчик, не будь дурак, откинул трубу своего оружия и тут же нырнул в машину. Девятка дала по газам и на всей скорости помчалась по дороге мимо нас.

Братки уже приготовились целиться, но я быстро заметил опущенное окно в летящей стороной машине.

— В укрытие, быстро! — Крикнул я и кинулся за бетонную плиту забора, норовя утащить за собой и Фиму.

Раздалась автоматная очередь. Это выстрелили из девятки. Братки с кирпичного упали как подкошенные, рядом с ними рухнули и механики, только один из них додумался залечь, оберегая голову.

Мы с Фимой завалились за забор. Пули защелкали где-то сверху, разбрасывая бетонную крошку.

— М-м-м-м… — Замычал Фима, оказавшийся на мне.

Я выбрался из-под Ефима, и тот скривился от боли.

— Сука… — Сказал я, нависнув над другом.

— Витя… Че-то мне не очень… — проговорил тот, зажимая простреленный живот.