— Ну, — я переложил ПМ из руки в руку и обратно. — Раз уж ты такой бесполезный, придется тебя вывозить. Ты грохнуть меня пытался, Мирон. Тут уже без вариантов.

— Все претензии к Горелому, — сказал он. — Я только исполнитель. Лично против тебя ниче не имею.

Говорил он ровным и будто бы спокойным голосом. Но видел я, как лицо Мирона побледнело. Запекшаяся кровь на его лбу проявилась ярче на фоне побелевшей кожи. Большой синяк на глаз и половину щеки, тоже поменял цвет с ярко-пунцового, на просто насыщенно-синий. Мирон боялся. Страх дрожал также и в его глазах.

— А если скажу, тогда что? — Помолчав, спросил он.

— Смотря, что скажешь.

Бандит отвел взгляд.

— Единственное, что можно придумать, это про стрелку у Горелого с Армянами послезавтра. Братва в одном кабаке побила двух армяней, торгашей каких-то. Но те сами нарвались, мурые больно были. Базарили много. Но крышует их Маленький Чоба. Какие-то его кенты. Будут разборки, кто прав, кто виноват. Правда, это так, ничего серьезного. Не за бизнес базар будет. Разойдутся по мирному.

— Так, ладно, — сказал я. — Фима, на тебе ствол. Посторожи этого. Мужики, отойдем.

Мы со Степанычем и Женей вышли из кабинетика.

— Ну и че? — Спросил Степаныч.

— Есть вариант попробовать натравить армяней с Мясуховскими друг на друга, — сказал я.

Женя со Степанычем переглянулись.

— И как же? — Женя посмотрел на меня с сомнением.

— Рискованно, — признался я. — Но, если все получится, мясуховские могут отстать. По крайней мере, на время. Скажи, Степаныч, плетка твоя где?

— Зарыл, — нехотя признался старик, помолчав.

Я знал, что с винтовкой СВД, которую он когда-то купил для одного тяжелого дела, у Степаныча связаны были очень дурные воспоминания.

К тому времени, как Степаныч ушел из милиции по выслуге, дочка его, Маринка, совсем подросла. Ее отправили учиться в Краснодар, в один из местных институтов. Какой именно, я не помнил.

Маринка была девкой о-го-го. Пацанка, в детстве наравне с мальчишками во дворе дралась. Ну и когда превратилась в красавицу, характер у девчонки остался бойкий. Отцовский, что называется.

Степаныч настоял перед женой, что Маринку можно отпустить одну в другой город. Страна тогда уже менялись, но люди этих изменений как-то не замечали. Никому и в голову не пришло, что может приключиться что-то плохое.

Через полгода после поступления, девочка пропала. Тело нашли в Краснодарском водохранилище через неделю, со следами насильственной смерти. В тот год семья Степаныча развалилась. Жена ушла, а сам он с головой ударился в работу, да и запил в добавок. Еле выкрутился из запоя. Ублюдков, сделавших это с Маринкой, так и не нашли.