– А, Лионель из Мерсии, как я погляжу, снова при тебе, – протянул король, и Славик сделал шаг вперед , – жена моя, герцог рассказывает всем, что защищает тебя. Но ведь это я твой супруг и защитник.

– Это не так.

– Может, – король меня словно и не услышал, – ты пожалуешь меня, своего супруга и защитника, рукавом?

И он протянул свое копье вперед – слишком протянул, он засунул его прямо в ложу, я отшатнулась – но Славик не успел, и, придя в себя, я поняла, что его больше нет рядом. Король одним коротким и сильным выпадом свалил его вниз, за трибуну.

– Так будет со всеми, – небрежно бросил он и ускакал прочь.

Тут уж было не до приличий, вскочив, я подбежала к заднему ограждению трибуны, я выискивала глазами Славика, боясь увидеть на земле его бездыханное тело – высота то была немаленькая, но он был уже на ногах. У него было разбитое в кровь лицо, он держался за ребра, и, прихрамывая, шел куда-то в противоположную от турнирного поля сторону.

А бои уже шли. Сразу скажу, я не большой любитель бокса, ММА, и чего еще там бывает – вообще мужчины никогда не казались мне привлекательней от того, что они только что славно отмутузили друг дружку. Поэтому все эти удары копьями/мечами/булавами были для меня зрелищем довольно бессмысленным, и я томилась скукой и жарой – но только до тех пор, пока на ристалище не вышел король.

Против него был герцог – я опознала его по алому плюмажу. Король и герцог нацелили копья, раздался звук трубы и на полной скорости они понеслись друг к другу – удар и треск – но оба они остались сидеть в своих седлах как влитые. Развернувшись они схлестнулись, и снова безрезультатно. Только копье герцога, измочалившись висело в его руке бесполезным обломком, мне вспомнился французский король, которого убили на турнире щепой в глаз – но того короля, что был передо мной, щепками было не пронять.

Вновь зазвучали трубы, и всадники опять съехались, только в этот раз в руках у них были мечи. Они махали ими с беспощадной яростью, я даже не успела заметить, когда они умудрились спешиться, а бой их уже происходил на земле. Король наступал его мощные удары – а я знала, какой силищей он обладает – казалось невозможно было перенести, но герцог умудрялся. Он, несмотря на свой громадный рост, ловкий и юркий, скакал вокруг короля, награждая его самыми неожиданными выпадами. И, в какой-то момент, мне показалось, что он победил, я увидела, как он со всей силы ударил короля – в спину, и король упал, но тут же трибуны загудели, герольды, всполошившись, выбежали на поле, а король был уже на ногах. Он неспешно и царственно покидал поле боя, герцог же шел понуро.

– Он ударил в спину, – тихо сказала сидевшая за мной прачка. – Этого нельзя было делать.

Судьба герцога меня интересовала мало. Я знала, что следующим с королем будет сражаться Тамино, я надеялась, что герцог достаточно вымотал короля, и победа моего принца будет легкой… Но, было все, конечно же, совсем не так.

Принц выехал на поле, цвета его сине-серебристого флага повторялись на его щите и накидке. По сравнению с королем он казался таким тонким, таким, слишком изящным, даже в доспехах. Он нацелил копье, и под взревевший в моих ушах горн полетел вперед, и, – надо же! – он при всей своей внешней хрупкости едва не выбил короля, этого человека-гору, из седла. Но не выбил. Король пошатнулся, он повалился на спину – но в седле удержался, и, развернувшись, оба рыцаря помчались на второй круг. Вторая схватка была для Тамино менее удачной, он сам чуть не упал, и от этого зрелища мне стало так нехорошо, что все последующие для меня слилось в один непрекращающийся кошмар: копья, мечи, все летело вперед, все лязгало, все звенело, я уже не соображала что и как происходит, я только видела, что Тамино на ногах, что он не повержен, и только за это цеплялся мой затуманенный рассудок – но вот он упал, и для меня все померкло. В себя пришла я уже над его лицом, он открывал глаза, и что-то силился сказать мне, изо рта у него струйкой шла кровь.

– Королева, – Кто-то взял меня за плечо, но я только отмахнулась, – королева. – Взгляд Тамино был устремлен куда-то поверх моего плеча, и, обернувшись, я увидела над собой короля. – Королева моя, вы не желаете наградить своего победителя?

Я не желала. Но рядом был герольд, он держал тяжелый золотой кубок, кто-то поднял меня с земли, и кубок этот сунули мне в руки.

– Вы должны наградить победителя, – тихо сказал герольд.

Тамино уже положили на носилки, и двое одетых в его цвета людей несли его с поля. Чтобы скорее отвязаться от всех этих людей, чтобы иметь возможность догнать принца, пока его не скрыли от меня, я сунула протянула кубок королю.

– Победитель имеет право поцеловать даму, – сказал король, кривя губы в презрительной усмешке.

И, раньше, чем я успела предпринять хоть что-то, он схватил меня за плечи, и притянул к себе. Он целовал меня, крепко прижимая к своим доспехам – едва ли это полагалось делать так, да и время, которое длился этот треклятый поцелуй, было, наверное, неприлично долгим. Но прервать короля осмелился только герольд.

– Ваше величество, вас ждут на пиру.

– И вправду, – король отстранился от меня. – Амина, пойдем же на пир.