— О… — мои щеки уже покраснели. — Конечно.
Не знаю, когда именно успеваю решить, как мне поступить. Кажется, что план полностью формируется только после того, как он жестом просит меня отойти в сторону, подальше от других приближающихся студентов. Мы не прячемся за углом здания, а остаемся на виду, пока он смотрит на меня сверху вниз и тихо говорит.
— Мы должны поговорить о том, что произошло в субботу вечером.
Не могу прочесть выражение его лица, но думаю об Оуэне в тот момент, когда он вошел в дверь и увидел меня, стоящую там с сердцем на распашку. Стыд и разочарование все еще живут где-то под поверхностью. Я не хочу пережить это снова.
— В субботу вечером?
Он хмурит брови в замешательстве.
— У «Мерфи».
— Я понятия не имею, о чем вы говорите.
— Эмелия…
Его тон как предупреждение, он хочет, чтобы я прекратила эту глупую игру.
Вместо этого я удваиваю усилия.
— Профессор, — почтительно отвечаю я, — я не…
— Пожалуйста, не усложняй это больше, чем нужно. Я прошу прощения. И беру на себя всю ответственность.
Тогда мои подозрения подтверждаются. Он хочет извиниться, стереть все и заставить исчезнуть. Эмоции сжимают горло. Слезы собираются в уголках глаз. Уверена, что он замечает, как дрожит мой голос, когда я заговариваю.
— Ответственность? За что? Я была с друзьями на своем дне рождения. К тому времени, как мы добрались до «Мерфи», то уже были сильно пьяны, по крайней мере, так мне сказали друзья. Если мы столкнулись с вами и разговаривали… Я не помню.
— Чушь собачья.
Я вздрагиваю от его язвительного тона.
Затем, вероятно, вспомнив, где он находится и кем является — уважаемым профессором университета, беседующим с одним из своих студентов, Джонатан вновь обретает самообладание.
— Ты отчислилась из моего класса, — настаивает он, как будто это достаточное доказательство произошедшего.
— Да, именно так, как вы просили в своем кабинете на прошлой неделе. Это не имеет никакого отношения к субботнему вечеру. Что бы ни случилось… — я пожимаю плечами и качаю головой. — Наверное, мне не показалось это таким уж запоминающимся.