— Хорошо.

— Скажи ей, что дело с твоей фамилией почти улажено. Этим занимается Йавур. Осталось лишь немного, подождать. Скоро будут внесены изменения в закон juris et de jure.

Я прореагировала на эту реплику молчанием, потому что не очень понимала, о чем идет речь.

Мама ничего не говорила мне о деле с моей фамилией.

— У твоей мамы есть один недостаток. Она слишком добрая. Никогда не будь очень доброй с мужчиной.

Команданте только что дал мне совет. Я не захотела оставаться в долгу и решила сообщить ему диагноз болезни одного его товарища по команде:

— Януса, министр просвещения…

— Да… А что такое?

— У него гинекомастия.

— Что у него?

— Гинекомастия. Увеличение молочных желез у мужчины.

— Что?

— У него выросли груди, как у женщины. Ему обязательно нужно обратиться к врачу!

Маме не нравилось мое увлечение гомункулосами и инкубусами. А поскольку муза поэзии больше не посещала меня, я нашла себе новое развлечение, которое должно было понравиться Фее. Я взяла кисть и нарисовала женщину в длинной тунике с длинными черными волосами и руками, воздетыми к оранжевому солнцу, до которого она пыталась дотронуться.

— Как красиво, Алина. Где ты научилась так хорошо рисовать? Великолепная картина! Я повешу ее в гостиной. Алина, почему ты нарисовала женщину со спины?

Что за идиотский вопрос?

— Ты разве не видишь, что в глубине картины изображено солнце? Как она, по-твоему, дотронется до него, если я нарисую ее в фас?

На следующий день мама повела меня на консультацию к доктору Эльсе Прадерес.

— Эльса, это моя дочь. Она рисует женщин со спины. Вот, посмотри! — и она достала мою картину.

Я опять стала объяснять законы перспективы, которые существуют сами по себе, независимо от человека и тем более от его возраста.