10 глава

Я не буду подходить к окну, не буду! Тимур запретил, я не должна делать наперекор, он умный, он знает, что говорит.

Вокруг пыль, тишина и темнота. Я сижу на полу, сжавшись в комочек, обнимаю руками колени и упираюсь в них лбом. Кровь циркулирует как-то странно: у меня безумно горячее тело и ледяные пальцы на руках и ногах. Дрожу, прислушиваюсь, но в ушах так сильно громыхает, что ничего другого не разобрать.

Вдруг сквозь шум моей паники пробиваются голоса. Я вздрагиваю, поднимаю голову и прислушиваюсь. Сердце стучит в груди, но я приказываю ему замедлиться, хоть на секунду остановиться. Мне нужно понять, что там происходит, не подставляя Тимура, никому не создавая проблем.

Голоса близко. То ли из-за круглого чердачного окошка, раскрытого сейчас, доносятся, а то ли из самого дома — разобрать не получается. Напрягаюсь всем телом, словно кошка перед прыжком, и больше всего меня волнуют воображаемые хлопки. Если они будут, значит, там стреляют, и значит, враги отца всё-таки до нас добрались.

Пока этого нет, я ещё могу верить, что всё обойдётся, и это какая-то злая шутка. Только воспоминания о встревоженном и злом голосе Тимура не дают поверить в сказку. Но я прислушиваюсь, пытаясь не пропустить ни звука. Хочу понимать, что вокруг меня происходит и что с этим всем делать, куда плыть.

— Ты обещал! — доносится до меня тихим шелестом, но каждое слово отбивается в сознании рваным ритмом, морзянкой. — Обещал!

Это женский, что ли, голос? Я… я не понимаю. Но я не успеваю зафиксировать эту мысль, потому что следом несётся неразборчивая перепалка на незнакомом мне языке. Цепляюсь за мысль, что нужно обязательно его выучить, чтобы больше не чувствовать себя глупо, а мужские голоса, в том числе и Тимура, всё спорят и спорят.

— Артур! Тимур! — взвизгивает всё тот же женский голос, а я вздрагиваю.

Женщина? В этом доме? Или всё ещё на улице?!

И кто такой, чёрт возьми, этот самый Артур?! Он угрожает моему Сухарю? От одной этой мысли поднимается волна гнева, а на заднем фоне голоса всё громче, ругань всё ядрёнее. Кажется, там полным ходом идёт драка, и я набираюсь смелости и медленно подползаю к окошку. Лишь бы меня не увидели!

Но меня не видят — слишком заняты выяснением отношений. Нет, это не драка, это ментальный бой, а я рассматриваю собравшихся у открытых ворот людей.

Первой замечаю низкорослую брюнетку. У неё… выдающиеся формы, а ещё длинные вьющиеся волнами волосы до самой попы. Чёрт, красивые волосы. Она вся… очень красивая.

Девушка чем-то то ли возмущена, то ли расстроена, и лишь руки заламывает и о чём-то быстро-быстро говорит, но её голос тонет в гуле мужских возгласов и криков.

Мой Тимур стоит, напряжённый и злой, напротив высокого темноволосого мужчины. Они почти одного роста, но это, наверное, тот самый Артур. Они переругиваются, кричат друг на друга, Каиров злится, а Артур вовсе в ярости: размахивает руками, что-то пытается доказать, нервничает. Из-за уличных фонарей мне хорошо видно площадку возле дома, даже номера незнакомой машины могу рассмотреть без особого труда — у меня хорошее зрение. Жаль, не умею в чужие головы залезать.

Девушка встряхивает кудрями, бросается к Тимуру и — господи, помоги! — опутывает моего, чёрт возьми, Каирова руками. Льнёт к нему, что-то жарко шепчет в шею, а у меня внутри всё умирает. Леденеет и отказывает по ненадобности.

Она. Обнимает. Моего. Тимура. А я… уничтожена всем этим, раздавлена, разбита.

Господи, спаси меня.

Этого просто не может быть!