Генри пересел напротив. Я почувствовала себя одинокой и мне стало зябко. Но просить мужа пересесть обратно ко мне не стала. Так удобнее разговаривать. Тем более, что речь пойдёт о серьёзных вещах.

Я рассказала ему о леди Бьюк. Генри слушал внимательно, не перебивая.

– Больше ничего не сказала?

– Нет. А что ещё можно сказать в таком случае? У женщины крыша едет от того, что она не может забеременеть. А я вроде одна из претенденток, только вот не знаю на что. И какое вообще имею к ним отношение?

– Дело в том, что лорд Джон уверен, что Кэтрин была внебрачной дочерью его отца. То есть, фактически его сестрой. Она родила ребенка. Но дело в том, что за Кэтрин принимают тебя. Ведь ты можешь родить ещё детей. А будучи графиней Пэмбрук, имеешь полное право стать матерью будущего наследника титула маркиза Бьют. Конечно, это её нервирует. Как и лорда Джона. Но в отличии от своей жены, он к этому относится спокойно.

– Весело. Убежала от одних проблем, прибежала к другим. Мне не понравилось, что она была уверена в смерти Кэтрин. Похоже, что кто-то знал, что Кэтрин умерла. Или поспособствовал её смерти, – озвучила я свою тревогу.

– Нет, Маша. Я понимаю, что за титул и наследство совершаются жуткие преступления. Но убивать Кэтрин, лишившуюся разума, было ни к чему. Это естественная смерть. А то, что кто-то был свидетелем её смерти или похорон, можно допустить.

– Ясно. А что будем делать с твоей занозой? – спросила я.

– Какой занозой? – удивился муж.

– Пенни твоей.

– Она не моя Пенни. Я её уже, считай, пристроил, – хищно улыбнулся мужчина.

– Как это? Когда успел? – удивилась я.

– Я подал прекрасную идею чете Грант, что лучшего зятя, чем виконт Ричард Сомерсет, им не найти. Мальчишка увлечён Пенни, так что у них получится подружиться. А ты что, ревнуешь? – улыбнулся Генри.

В этот момент что-то изнутри толкнуло меня посмотреть в окошко. Сама не поняла, как я прикрыла собой мужа. Просто толкнула его на скамью и легла сверху. Раздался приглушённый грохот, странный треск, и что-то ужалило меня в бок. Жало оказалось гигантским, потому что жгучая боль парализовала половину тела. Потом ещё один треск, но больше я не чувствовала ничего.

– Маша, пусти. Слышишь, Маша, пусти же, чёрт! – слышала я голос Генри.

– Леди, это опасно. Генри, не вставай, – раздался голос Артура.

Мне казалось, что я кричу, а на самом деле только шевелила губами. Мир стал вертеться, с каждым кругом всё быстрее. Я слышала ещё щелки и грохот. Потом крики. Понимала, что меня вытаскивают из кареты. Я хотела схватиться за Генри, не отпускать его от себя. Казалось, что всё это длилось долго. Но потом выяснилось, что всего лишь несколько минут.

– Держи её, Генри, надо осмотреть рану, – кричал Артур на мужа.

– Почему ты на него кричишь? – спросила я.

– Слава Богу, ты в порядке. Сейчас, милая, мы тебе поможем, – сказал этот сумасшедший. Меня дёрнуло, а затем раздался треск ткани. Я хотела спросить, почему он рвёт на мне платье, как новая боль прошила тело, и я уплыла во тьму.