— Знаешь. — Его голос звучит глубоко, как приближающийся шторм. — Травмы головы могут повлиять на работоспособность челюсти. — Он проводит пальцами по скуле. — Нам нужно проверить.

— Ты серьезно? — Это действительно так? Я смутно помню, что у Куинн был тризм челюсть, когда ей было тринадцать, но не помню, было ли это из-за травмы головы.

Его глаза сверкают голодом.

— Открой рот. — Он хватается за переднюю часть своих шорт, которые, как я теперь понимаю, стали значительно теснее, с огромной выпуклостью спереди. — У меня есть, чем это проверить… Ай! Черт! — Вся сексуальная опасность в его глазах исчезла, и он потирает заднюю часть колена. — Зачем ты это сделала? — Он смеется, потому что точно знает, зачем.

Я демонстративно стряхиваю на пол маленький пучок волос, который выдернула с задней части его ноги.

— Теперь поняла, что ты имел в виду, говоря о намеренной шутке про минет.

— О, боже, ты злюка. — Грант все еще потирает ногу. Большой ребенок. — И это была не шутка… — Он шлепает меня по руке. — Прекрати выдирать волосы на моей ноге!

Теперь мы оба смеемся, хотя я не совсем уверена, шутил ли он или действительно верил, что эта глупая реплика заставит меня отсосать у него.

Не сомневаюсь, что в прошлом женщины заглатывали наживку.

Мы чистим зубы, и я умываю лицо.

Когда убираю полотенце, то замечаю, что парень, прищурившись, смотрит на меня.

— В чем дело? — спрашивает он. — Ты не находишь меня привлекательным?

Совсем наоборот.

— От меня воняет?

Ни капельки.

Он наклоняет голову.

— Это мой третий сосок?

Я кашляю от смеха.

— Это мое прозвище тебя отпугнуло, да?

— Ты меня раскусил, — говорю я, улыбаясь, потому что мне нравится эта игривая версия Гранта. — Это твой китовый член.