– Нет, брошь была приколота здесь, к пальто. – Я показываю место. – Оно висело в прихожей во время моего отъезда.

Озабоченность на лице Фионы сменяется изумлением.

– Тогда она, скорее всего, просто отстегнулась и упала.

– Возможно. Но у меня такое чувство…

– Чувство? – усмехается сестра.

Чувства не по ее части – она работает только с фактами. Фиона никогда бы не произнесла фразу «У меня такое чувство…».

– Сложно объяснить. Просто я чувствую, что ее взяли. Дело не в одной броши. Еще разбито пресс-папье. И… – Я уже готова рассказать об обведенных в романе словах «Ты лгала», однако в последний момент передумываю.

Возникнет слишком много вопросов.

– Пожалуй, я свяжусь с Джоанной, – говорю я вместо этого.

– И что ты ей скажешь?

– Не знаю. Просто… Хочу понять, что она за человек. Убедиться, что она вообще существует.

– Существует? Эль, сама себя послушай! – восклицает Фиона. – Джоанна и ее семья въехали в твой дом, плату перечислили, при отъезде все оставили в лучшем виде. И теперь ты решила навести о ней справки!

– Не собираюсь я наводить справки. Просто хочу с ней связаться. Чтобы успокоиться.

– Я понимаю, жить одной в большом доме тяжело. Естественно, что ты вздрагиваешь от малейшего шороха. Просто не надо жить в своем воображении. Договорились?

– Ты о чем?

– Послушай, я не намерена тебя поучать, говорить, что ты раздуваешь из любой мухи слона, но и поощрять твои страхи не собираюсь. А это и есть страхи. Ты писатель, Эль. Воображение – твой инструмент.